Chapter Text
— кто позвал картмана? — спрашивает и суёт в карман толстовки ладони такер, когда садится за столик и вытягивает свои ноги вперёд; такие себе прелести высокого роста (спасибо за гены, предки). он только пришёл, но уже очень хочет уйти. — ты?
у кайла, сидящего напротив, челюсть виснет от подобного заявления в его сторону. кайл морщится с презрением и закатывает глаза. крэйг терпеть не может, когда он так делает. ему что, крайне тяжело ответить нормально — простым «да» или простым «нет»? обязательно надо выебнуться по-брофловски, чтобы по костяшкам зуд прошёл. порой хочется немного челюсть подправить за выебоны этакие, но нельзя; мама кайла на уши поставить кого угодно может, а это не то чтобы желательно для нервов родителей, нервов собственных и ожидаемого будущего.
— ты хотя бы иногда мозг включал бы, такер. — кайл фырчит и скрещивает руки на груди. — как я могу позвать картмана? ты сначала головой думай, а потом рот открывай.
— ты с ним дружишь.
— я с ним не дружу.
— дружишь.
— нет.
— да.
— слушай, я лучше знаю, с кем я дружу, а с кем — нет. поэтому…
крэйг вытягивает средний палец; кайл прерывается, цыкает. поток нравоучений и задушевных тирад сокращается до ёмкого и ясного «пошёл ты». крэйгу всё равно. он подпирает подбородок ладонью и оглядывает боулинг-зал. приглушённое освещение в тёмно-фиолетовых оттенках (в подкорках непроизвольно проигрывается тупая шутка кенни о стриптиз-клубах), кегельбаны, кегли, шары… и кайл.
— и чё ты на меня опять смотришь?
— ты позвал картмана?
— о господи, нет. я его не звал. я вообще не знал, что картман будет здесь. я надеялся, что отдохну от этого придурка хотя бы в эти выходные, но он, блять, здесь! и чё за хуйня? — брофловски ударил кулаком по деревянной поверхности стола. — ещё и ты здесь. просто заебись!
— а я-то что? — крэйг супит брови и сжимает ладони. — если что-то не нравится, можешь прямо сейчас и валить, а не светить передо мной своим недовольным ебалом.
— заткнись. у тебя вообще ебало недовольное постоянно. как можно…
— как можно что?
— неважно. — кайл безынтересно машет рукой.
крэйг не понимает, что кайл хотел этим, сплющенным «неважно», заявить, однако его и не беспокоит. плевать он хотел на всё, что крутится на языке или вырывается несдержанно у брофловски изо рта. кайл снова закатывает глаза, а взгляд такера цепляется за стаканчик из-под колы. крэйг вытаскивает ладонь из кармана и указывает пальцем на стакан.
— это твоё?
— это моё, — отвечает брофловски. кайл смотрит на него так, будто хочет выпотрошить на месте или сжечь лазером из глаз до жалких частиц.
крэйг хмыкает, поднимается из-за стола и, захватив с собой колу, отходит к собравшейся возле кегельбаны компании. пока сзади раздаётся недовольные возгласы — «какого хуя, такер?! ты в край, блять, ебанулся!», — крэйг втягивает прохладный напиток через искусанную трубочку и интересуется счётом на табло.
высвечиваются три команды: «мы не придумали», «ти-кэ» и «мы самые пиздатые». какие придурки дали такие название своим командам? ах, точно.
к слову, команда «мы самые пиздатые» отсасывает по всем фронтам.
мать её, какая жирная ирония.
первым подошедшего крэйга замечает стэн — они пересекаются взглядами, — но ничего не говорит. марш отворачивает голову в сторону и потирает кончиками пальцев своё покрасневшее ухо. это что, привычка?..
— я думал, что ты не придёшь, — усмехается блэк. он протягивает ладонь вперёд, и крэйг её пожимает. — что это? кола? обычно ты её не пьёшь.
— в последнее время нравится. — такер отпивает ещё немного кока-колы, явно ощущая, как в его спину утыкается прошибающий взгляд в упор; должно быть, брофловски, как минимум, в бешенстве. — не знаю почему.
— вкусовые предпочтения могут меняться.
— ага. — крэйг коротко поглядывает на картмана, рядом с которым стоит и смеётся клайд. — кто позвал картмана?
— картман и клайд вместе пришли.
крэйг едва супит брови.
— клайд?
— ну да.
— слишком уж много времени они проводят друг с другом. клайд уже подхватывает картмановские фразочки; боюсь, это заразно.
токен хмыкает и почёсывает подбородок:
— а ты прав: они стали гораздо чаще тусоваться вместе после того, как им вручили сделать проект по истории в октябре.
— в октябре? — крэйг склоняет голову вбок. — мне казалось, мы его делали в начале ноября.
— или в ноябре, — блэк пожимает плечами. — в любом случае та историческая морока была осенью. тебя беспокоит, что клайд много общается с картманом?
— меня беспокоит, что клайд много общается с картманом.
токен хлопает крэйга по плечу:
— я тебя поддерживаю, но клайд уже совсем большой мальчик, поэтому смотрим и не осуждаем.
— эм, это картман.
— с этим ничего не поделаешь.
— клайд деградирует. в последний раз, когда я с ним разговаривал по телефону, он думал, что я встречался со стэном.
ладонь блэка сжимает плечо сильнее — крэйг это чувствует.
— картман плохо на него влияет, — добавляет такер. — клайд становится почти невыносимым.
— кстати, я буду рад, если ты ненадолго заменишь меня. — токен кивает в сторону табло. — не скажу, что мы проигрываем, потому что клайд и картман по-прежнему лузеры, но вот «ти-кэ» дышат нам в затылок.
— «ти-кэ»? — крэйг отхлёбывает колу и находит произнесённую вслух команду в списке на табло. и вправду дышат в затылок; между «ти-кэ» и «мы не придумали» не такой уж и большой разрыв в очках.
— твик и кенни.
— у них самое нормальное название.
— удачи, я скоро вернусь.
— ага, — кивает крэйг. он выбрасывает уже пустой стакан из-под кока-колы в мусорное ведро и отходит к стэну, что выглядит очень потерянным возле кегельбаны. как щенок. марш откашливается и ерошит волосы — снова нервничает.
ему неприятно находиться рядом с крэйгом?
— привет!
— привет. как спок?
— спок? — стэн пялится с недоумением. — что за спок?
— спок, — повторяет такер таким тоном, будто это всеми известная вещь. — тупица. ты написал мне пару дней назад, что твои родители разрешили оставить его у вас до какого-то времени.
— а, ты про щенка.
— да, я про щенка.
стэн смотрит на крэйга. крэйг смотрит на стэна. они молчат. на фоне играет что-то из джаза. такер не уверен, что это именно джаз (музыка — не его стезя, а джаз — не его любимый жанр), но это, по крайней мере, звучит как джаз.
и вот опять стэнли, блять, марш странный.
стэн не поддерживает прямой зрительный контакт, часто смотрит по сторонам, отвлекается на всё что угодно в неумелых попытках избегать крэйга. крэйг его не понимает: сначала стэн выискивает любую возможность контактировать с ним как можно чаще, но, как только такая возможность предоставляется, — инициатива марша мигом сдыхает, виляя безучастным маятником от бездействия до игнорирования.
и вот что это?
марш поджимает губы, пока смотрит в сторону.
— так как там щенок? — интересуется крэйг, пока за его спиной картман громко покрывает трёхэтажным матом боулинг-зал, его работников и евреев. евреев особенно. — он в порядке?
— да, он в порядке, — стэн потирает свои ладони, — уже не боится.
— это хорошо.
— ага. — марш едва натягивает кроткую улыбку.
отчего-то именно после появлении этой кроткой улыбки у крэйга щекочутся края губ, тянет улыбнуться в ответ, но такер, охваченный внезапно возникшим смятением, отворачивается и кивает в сторону табло.
— нам играть нужно.
— точно… только, эм, я не очень хорош в боулинге.
— ничего страшного. в последний раз, когда я играл в боулинг, мне было двенадцать.
— и как это было? — стэн усмехается. — ты сразил всех наповал?
такер оборачивается к стэну и пожимает плечами.
— я помню, что пицца, которую я ел в тот день, была лучшей пиццей за всю мою жизнь.
стэн посмеивается.
— а боулинг?
— а хрен его знает, — крэйг фыркает и отворачивается. — я не помню. а твик, наверное, помнит…
стэнли приглядывается: кончики ушей такера красные.
в конечном итоге команда «мы не придумали» одерживает победу.