Болгарский царьБорис I обратился в Рим с просьбой о епископе для болгарского народа, крестившегося в 865 году. Весть о христианизации болгар была воспринята в Риме не только как духовная победа. В послании к епископу Гинкмару, радуясь обращению болгар, папа Николай I особо подчёркивал открывающийся теперь надёжный и беспрепятственный путь сушей в Константинополь и далее, в Святую землю, поскольку «существующий морской путь тяжёл, опасен и почти непреодолим». О важности этого события свидетельствуют и слова византийского императора Михаила III. Обращаясь к папскому легатуАнастасию Библиотекарю, он сказал, что если бы теперь не был открыт для послов из Рима путь через Болгарию, то «им не видеть ни моего лица, ни Рима». Дунай, таким образом, к середине XI века вновь приобрёл значение одной из главнейших трансъевропейских торговых магистралей. Вместе с тем, этот путь давал возможность европейским путешественникам, в том числе и из Скандинавии, беспрепятственно следовать в Константинополь и далее, осваивая его для грядущих крестовых походов.
Борис I подавил восстание боляр в защиту язычества[2].
