Юркун, Юрий Иванович

Юрий Юркун
лит. Juozas Jurkūnas
Имя при рождении	Йозас Юркунас
Дата рождения	17 сентября 1895(1895-09-17)
Место рождения	деревня Седунцы, Гелванская волость (Виленский уезд), Виленская губерния, Российская империя ныне Литва
Дата смерти	21 сентября 1938(1938-09-21) (43 года)
Место смерти	Ленинград
Гражданство (подданство)	Российская империя  СССР
Род деятельности	поэт, писатель, график
Язык произведений	русский
Медиафайлы на Викискладе

Ю́рий Ива́нович Юрку́н (при рождении Йо́зас Юрку́нас^[1], лит. Juozas Jurkūnas; 17 сентября 1895^[2], Sedūnai^[вд], Ширвинтский район — 21 сентября 1938^[2] или 20 сентября 1938, Ленинград) — русский писатель и художник-график литовского происхождения. Многолетний возлюбленный Михаила Кузмина.

По происхождению Йозас (в русских документах Иосиф) Юркунас был литовцем, но писал свои стихи и прозу всегда на русском языке. Актёрствовал в Киеве под звучным псевдонимом Монгандри^[3].

В 1913 году состоялась судьбоносная для Юркуна встреча с маститым поэтом Михаилом Кузминым, который заметил в семнадцатилетнем юноше немалые таланты и способствовал его литературному росту. Он же придумал начинающему писателю псевдоним и помог ему напечатать дебютный роман «Шведские перчатки».

С 1915 года Кузмин и Юркун жили в Петрограде на Спасской улице (д. 17/19, кв. 9)^[4]. Об этом «гражданском браке» исследователями творчества Кузмина было написано немало различных очерков и статей^[5]. Многие подробности их отношений известны из переписки Юркуна с Кузминым, которая опубликована, а также из дневника поэта^[6].

Юркун примыкал к возглавляемой Кузминым группе эмоционалистов, дружил с Сергеем и Анной Радловыми, Владимиром Милашевским, Бенедиктом Лившицем, Леонидом Каннегисером^[5]. Часто бывал с Кузминым в кафе «Бродячая собака» и «Привал комедиантов».

С новогодней вечеринки в Доме литераторов в честь нового 1921 года Юркун ушёл в компании Ольги Гильдебрандт-Арбениной, за сердце которой тогда спорили Гумилёв и Мандельштам. Так начался в истории русской литературы «самый странный брак втроём» (термин Н. А. Богомолова и Дж. Малмстада^[7]).

Хотя современники считали Юркуна и Арбенину семейной парой, их отношения не были официально оформлены. «Мистер Дориан» (домашнее прозвище сохранявшего юношескую внешность Юрия) и его мать продолжали жить в квартире Кузмина на Спасской, куда позднее подселили ещё и «многолюдное и многодетное еврейское семейство». Между тем у Юркуна продолжались романы «на стороне». Так, на рубеже 1923 и 1924 годов он находился в близких отношениях со студентом Львом Раковым^[8].

После 1923 года Юркуна перестали печатать. Не без поддержки Арбениной и её друзей он реализуется как художник^[9] в составе группы «13»^[10].

В 1918 году Юркун привлекался к следствию по делу об убийстве Урицкого: Кузмин упоминает о его аресте и довольно долгом заточении в «казармах на затонном взморье»^[11]. Волнения той поры нашли отражение в стихотворении Кузмина «Баржи затопили в Кронштадте», заменённом при публикации сборника «Форель разбивает лёд» точками.

В 1931 году после очередного обыска Юркуна упорно пытались завербовать в осведомители ГПУ (Кузмин: «Юр. странно как-то ведёт себя, будто тронулся»). В конце ноября 1931 года Кузмин поехал в Москву, где встретился с В. Менжинским, давним знакомым по литературной молодости, и добился, чтобы с Юркуна сняли обязанности осведомителя (возможно, за Юркуна хлопотала также Лиля Брик). Но заведённые на него дела остались^[12].

Вновь был арестован 3 февраля 1938 года последним из четверых литераторов, проходивших по «ленинградскому писательскому делу»: ранее были арестованы также Бенедикт Лившиц (которого назвали одним из руководителей организации), Валентин Стенич и Вильгельм Зоргенфрей. Им инкриминировалось участие в вымышленной «антисоветской право-троцкистской террористической писательской организации». Все четверо были осуждены к расстрелу на выездной сессии Военной коллегией Верховного Суда СССР 21 сентября и казнены в тот же день. Расстрел был произведён в здании тюрьмы на Нижегородской улице, 39 в Ленинграде.

Архив Юркуна (в котором находились и неопубликованные рукописи Кузмина) полностью пропал: одна часть была изъята при его аресте, другая, оставленная на хранение знакомым, погибла во время блокады Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. В 1946 году Ольга Арбенина, не имея известий о судьбе мужа, писала ему^[13]:

22 марта 1958 года Юрий Юркун был реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления.

Юркуна долгое время вспоминали исключительно в связи с Михаилом Кузминым и рассматривали через призму творчества последнего. В 1998 году проза Юркуна, написанная в 1914—1923 годах, была переиздана. В начале XXI века предприняты попытки показать самостоятельную художественную ценность литературных и графических работ Юркуна; отмечается его близость к сюрреалистам и к творчеству Жака Ваше^[1].

В марте 2010 года в Музее Анны Ахматовой состоялась выставка графических рисунков художника, фотографий и документов, связанных с жизнью и творчеством Юрия Юркуна^[9].

В апреле 2017 года в рамках акции «Последний адрес» на фасаде дома 17/19 по ул. Рылеева в Санкт-Петербурге установлена табличка в память о писателе и художнике^[14]. В октябре того же года усилиями Генерального консульства Литвы в Санкт-Петербурге на Левашовском кладбище установлен памятный знак покоившемуся здесь Ю. Юркуну^[15].

• Юркун Ю. Шведские перчатки: роман: в 3 ч. / предисл. М. Кузмина. — СПб.: Тип. «Печ. труд», 1914.
• Юркун Ю. Рассказы, написанные на Кирочной ул. в доме под № 48. — Пг.: Лукоморье, 1916.
• Юркун Ю. Дурная компания. — СПб.: Терра-Азбука. 1995. — 509 с. ISBN 5-300-00034-5

• Презентация выставки Юрия Юркуна
• Шаталов. А. Н. Предмет влюбленных междометий. Ю. Юркун и М. Кузмин к истории литературных отношений // Вопросы литературы : журнал. — 1996. — Ноябрь—декабрь (№ 6). — ISSN 0042-8795.
• Дневник Михаила Кузмина