Вилькабамба

Вилькабамба (исп. Vilcabamba) — исторический регион инков к северо-западу от Куско и одноимённый город в нём, с 1536 по 1572 годы сохранявшие независимость от испанской власти после завоевания Перу («Новоинкское государство»). Основные города в этом регионе: Мачу-Пикчу, Вилькабамба, Чокекирао и Виткос — основаны инками еще до испанского вторжения. В современном административном делении Перу историческая Вилькабамба между реками Урубамба и Апуримак находится на территории провинции Ла-Конвенсьон. Титул Сапа Инки в независимой Вилькабамбе носили последовательно четыре правителя: Манко Инка, Сайри Тупак, Титу Куси и Тупак Амару. Последний был казнён в Куско в 1572 году. В 2010 году вблизи руин Вилькабамбы обнаружены остатки поселения предшествовавшей инкам культуры Уари.

После неудачной попытки заключить союз с Диего де Альмагро при восстании 1536 года, верховный правитель инков Манко Инка отступил в казавшийся ему неприступным район Вилькабамба, к северо-западу от Куско. Этот регион инки занимали уже на протяжении нескольких поколений, основав там города: Мачу-Пикчу, Вилькабамбу, Чокекирао и Виткос — в последний из которых и отправился Сапа Инка^[1][2]. Неприступность Виткоса оказалась иллюзорной: испанцы под командованием Родриго Оргоньеса смогли занять его, восстановив разрушенный индейцами мост Чукичака. Манко Инке пришлось бежать дальше в джунгли. От преследования его спасли богатства Виткоса, грабежом которых занялись испанцы, и приказ Альмагро, заставивший Оргоньеса возвратиться в Куско, который теперь был предметом спора между братьями Писарро и Диего де Альмагро^[3][4].

Воспользовавшись раздором среди испанцев, Манко Инка смог собрать силы и организовать серию восстаний и мятежей в различных районах Перу^[5]. Новое восстание шло вплоть до 1539 года, пока испанцы не перехватили инициативу и не вынудили его опять искать убежище в лесах Амазонии. Там Манко Инка укрепил город Вилькабамбу и сделал его своей новой столицей^[6]. В апреле 1539 года Гонсало Писарро организовал экспедицию с целью покончить с мятежным правителем, при которой Манко Инка опять ускользнул, но испанцам удалось захватить его жену Куру Окльо. Разгневанный неудачей и нежеланием Манко Инки идти на переговоры Эрнандо Писарро жестоко расправился с Курой Окльо и казнил многих пленных индейских вождей^[7][8].

Манко Инка стал возрождать в Вилькабамбе старые традиции и сделал попытку устроить в регионе уменьшенную копию бывшей империи. С другой стороны он не прекратил организовывать нападения на дорогах между Лимой и Куско^[9][10]. Писарро начал было планировать новую военную кампанию в джунглях, но в Перу начались события, надолго сделавшие Манко Инку забытым изгоем Вилькабамбы^[11]. Первым стало убийство Франциско Писарро в Лиме сторонниками Альмагро младшего, вторым — принятие «Новых законов» Лас Ка­са­са, защищавших права коренного населения, и приведшее в конечном итоге к восстанию Гонсало Писарро против испанской короны^[8]. Манко Инка следил за этими событиями и, видимо хотел воспользоваться ими для своего возвращения в Куско. Так он приютил у себя в Виткосе семерых испанцев, беглых сторонников Альмагро младшего, и советовался с ними по поводу переговоров с новым вице-королем Бласко Нуньес Вела^[12][10]. Вместо благодарности эти гости вероломно убили Манко Инку в 1544 году, надеясь получить помилование от испанских властей^[13][8].

Наследником убитого правителя стал его сын — пятилетний Сайри Тупак, управлявший регионом с помощью регентов. Без воинственного Манко Юпанки прекратились набеги на дороги, и индейцы изолировались в Вилькабамбе, стараясь не контактировать с испанцами^[14]. После хаоса междоусобиц правительство Перу стремилось упрочить мир в стране, и в 1557 году Сайри Тупаку, к тому времени достигшему совершеннолетия, были предложены королевское помилование и землевладения в обмен на оставление им Вилькабамбы и принятие христианства. Не без проволочек он принял условия испанцев и 5 января 1558 оказался в Лиме, где ему был вручен указ о даровании земель. Казалось, что с независимым инкским государством наконец покончено, но Сайри Тупак скоропостижно скончался в 1560 году в своем поместье в долине Юкай^[15][16].

Вполне возможно, эта «потеря независимости» изначально была иллюзорной. Покинувший Вилькабамбу в 1557 году Сайри Тупак даже не вывез с собой королевские регалии инков. После его смерти власть перешла к другому сыну Манко — Титу Куси Юпанки, которого регенты и военачальники посчитали лучшим продолжателем политики отца. Для этого им пришлось несколько пренебречь традицией, так как Титу Куси был по понятиям инков незаконнорожденным (т.е. не рождённым от единокровной сестры), и формально правителем должен был стать его младший брат Тупак Амару I^[17].

При правлении Титу Куси возобновились нападения на дорогах и появилась практика захвата индейцев с территории испанцев и отправки их в Вилькабамбу. Инке приписывали пособничество при восстаниях в Чили и организацию мятежа в Хаухе, который удалось предотвратить, вовремя обнаружив тайный склад с оружием и продовольствием^[18]. На дипломатическом уровне Титу Куси, напротив, всегда демонстрировал стремление к сотрудничеству и миру, постоянно подпитывая в испанцах надежды на скорое урегулирование всех разногласий. В 1566 году на берегу реки Акобамба в Вилькабамбе он подписал с испанцами формальный мирный договор по которому он обещал выдать своего сына Киспе Титу за дочь Сайри Тупака Беатрис, унаследовав тем самым соответствующие владения и ежегодный доход с них в размере 3500 песо. Взамен Титу Куси обязался не совершать набегов на территорию испанцев и кроме того впустить в Вилькабамбу христианских миссионеров и коррехидора^[19]. Этот договор, окончательная ратификация которого произошла лишь в 1569 году, имел даже некоторые реальные последствия. Так на территории Вилькабамбы стали постоянно проповедовать два монаха-августинца Маркос Гарсия и Диего Ортис, организовавшие свои церкви в двух разных поселениях близ Виткоса^[20]. Киспе Титу был крещен в 1567 году, а годом позже и сам Инка прошел этот обряд вместе с одной из своих жён^[21]. Благодаря этой умелой дипломатии даже через 10 лет после смерти Сайри Тупака Титу Куси продолжал контролировать своё независимое государство^[22].

В 1569 году в Перу прибыл новый вице-король Франциско де Толедо. Он не намеревался мириться с существованием независимой Вилькабамбы, считая её опасностью для испанской власти. Однако Титу Куси давал мало поводов для вторжения, к тому же среди испанцев были сильны сентиментальные настроения, связанные с чувством вины за конкисту^[23]. Толедо провел большую работу, доказывая, что инки сами являются завоевателями, совсем недавно основали свою империю, и, соответственно, не имеют моральных прав на наследование Перу^[24]. К 1571 году Толедо совсем не верил в возможность выманить Титу Куси на подконтрольную испанцам территорию дипломатией, и, кроме того, не разделял страх своего предшественника перед неприступностью джунглей Вилькабамбы^[25].

Тем временем ситуация внутри Вилькабамбы резко изменилась. В Виткосе Титу Куси внезапно стало плохо и он вскоре умер в присутствии своего секретаря Мартина Пандо и монаха Диего Ортиса. Их, как единственных чужаков, обвинили в отравлении и убили^[26][27]. Титул Сапа Инки перешёл к Тупак Амару I, при котором расцвели реакционные настроения, были уничтожены церкви и символы христианства, а Вилькабамба закрылась от внешнего мира^[28].

Молчание Вилькабамбы стало предметом для беспокойства в Куско. 20 июля 1571 года к Тито Куси, о смерти которого не подозревали, направили ратифицированный Акобамбский договор. Передать его согласился настоятель доминиканского монастыря Габриэль де Овьедо. Он дошел до реки Апуримак и сначала отправил на другой берег нескольких индейских посланцев, из которых, весь израненный, смог вернулся только один. Овьедо благоразумно решил вернуться в Куско. После этого Франциско де Толедо написал в адрес Тито Куси письмо, осуждающее его за отказ принять Овьедо и даже содержащее скрытую угрозу о возможности «предпринять все необходимые в дальнейшем меры», если тот не одумается. С этим письмом в Вилькабамбу был отправлен Атилано де Анайя, который уже бывал в Вилькабамбе при крещении Тито Куси в 1568 году. Достигнув моста Чукичака в марте 1572 года Анайя был задержан отрядом инков, которые заставили его отделиться от свиты и ожидать несколько дней в отдельной хижине на берегу. По-видимому, индейские военачальники не хотели чтобы кто-либо узнал о смерти Тито Куси и вообще возобновления отношений с испанцами, поэтому они убили Анайю и бросили его тело в ущелье^[29].

Убийство официального посла стало поводом для объявления 14 апреля 1572 года «войны огня и крови» против Вилькабамбы^[30]. Для этой цели Толедо подготовил войска в составе 250 испанцев под командованием Мартина Уртадо де Арбьето (ветерана недавних войн с Гонсало Писарро) и 2000 индейцев из племён, так или иначе имевших давние счёты с инками^[31]. Выиграв несколько битв, войска прошли через Виткос и достигли укреплённого форта инков Уайна-Пукара. Индейцы подготовили множество ловушек на подходе к форту, однако на сторону испанцев перешел один из военачальников инков Пума Инка. Он сообщил о том, что Тупак Амару I и его племянник Киспе Титу хотят мира и не имеют отношения к убийству Атилано де Анайя. Кроме того он передал испанцам все сведения об укреплениях Уайна-Пукара^[32]. Захватив в итоге форт, испанцы зашли в город Вилькабамбу 24 июня 1572 года^[33]. Они обнаружили город уже опустошённым, жители разбежались, а Тупак Амару ускользнул дальше в джунгли. По видимому инки надеялись, что уничтожив все продовольствие в городе они заставят испанцев вскоре ретироваться^[34].

Хронист Мартин де Муруа дал следующее описание городу:

«Климат здесь таков, что пчелы строят соты в досках домов, а кукуруза дает три урожая в год. Получению урожаев способствует хорошее рас­положение земель и вода, которой орошают посевы. Здесь в изобилии произрастает кока, сладкий тростник для производ­ства сахара, маниока, сладкий картофель и хлопок. Город в плане имеет — или, скорее, имел — половину лиги в шири­ну, прямо как Куско, но в длину простирается на большое расстояние. В нем разводят попугаев, кур, уток, местных кро­ликов, индеек, фазанов, гокко, попугаев-ара и тысячу других видов птиц с разнообразным ярким оперением. Здесь в изо­билии растут гуава, орех пекан, арахис, папайя, ананасы, аво­кадо и другие плодовые деревья. Дома и навесы имеют доб­ротные кровли из тростника и пальмовых листьев. У Инков был дворец в несколько этажей, покрытый кровельной чере­пицей, а сам он весь был расписан разнообразными рисунка­ми в их национальной манере — это стоило посмотреть. В го­роде была площадь, достаточно просторная, чтобы вместить большое количество народа. Там они обычно устраивали праз­днества и даже скачки на лошадях. Двери дворца были сдела­ны из душистого кедра, который во множестве растет в этой стране, и мансарды тоже были из этого же дерева. Так что в этом далеком краю, который скорее можно назвать местом ссылки, Инки наслаждались едва ли меньшей роскошью, ве­личием и великолепием, чем в Куско. Ибо, чтобы ублажить их, индейцы доставляли им все, что только могли достать из внешнего мира. А они наслаждались там жизнью»^[35]

Испанцы оставались в Вилькабамбе еще два месяца, разыскивая высокопоставленных инков, включая Тупака Амару I. В конечном итоге он был схвачен и доставлен в Куско, где его казнили 24 сентября 1572 года. На этом была поставлена точка в существовании независимого инкского государства^[36][37].

После захвата города Вилькабамбы Мартин Уртадо де Арбьето, по решению Толедо, стал губернатором нового региона сроком на два поколения^[38]. В качестве столицы им был основан новый город Сан-Франциско-де-ла-Виктория-де-Вилкабамба, на высоте 2000 метров над уровнем моря, в благоприятном для сельского хозяйства районе, близ современного населенного пункта Hoyara^[39]. Около 1596 года это поселение было перенесено на свое современное положение, ближе к обнаруженным месторождениям драгоценных металлов^[40]. Последние оказались не так велики, и разросшийся было город вскоре уступил свое значение новому центру в Санта-Ане^[41]. Несмотря на указания Толедо о бережном обращении с местным населением, Арбьето был жестоким администратором, часто используя труд индейцев в личных целях и фактически превращая их в рабов^[42].

В 1857 году было установлено новое административное деление Перу, и обширный регион Вилькабамбы, ограниченный реками Урубамба и Апуримак, стал частью провинции Ла-Конвенсьон^[43].

Опустошенные инкские города не были заселены вновь и вскоре поросли дикой растительностью, а затем были забыты и их названия. Руины Виткоса стали именовать Росаспатой, а остатки Вилькабамбы — Эспириту-Пампой (равниной духов). К концу XIX века мало кто мог знать о бывшем значении этих руин^[44]. К этому времени легенда о последнем убежище инков прочно ассоциировалась с заброшенным Чокекирао, который привлекал к себе европейских путешественников своими каменными постройками^[45]. Повторное открытие Виткоса и Вилькабамбы связано с именем Хайрама Бингема, который посетил эти места в ранних 1910-х. Однако Эспириту-Пампа не заинтересовала Бингема, и он вопреки логике, следовавшей из испанских хроник, связал имя Вилькабамбы с более впечатляющими руинами Мачу-Пикчу^[46][47]. Это заблуждение не оспаривалось в течение десятилетий^[46], пока энтузиаст и археолог-любитель Джин Савой в 1964 году не провел собственную экспедицию и не выразил в серии газетных публикаций свое убеждение о связи древней Вилькабамбы и Эспирту-Пампы. В 1970 году историк Джон Хемминг подтвердил эту догадку на основе анализа трудов испанских хронистов^[48].

Густая растительность скрывает истинные размеры Эспириту-Пампы, которая насчитывает, возможно, несколько сотен строений. Их можно поделить на две большие группы: здания с прямоугольной планировкой, образующие центр поселения, и множество построек с круглыми каменными основаниями, которых тем больше, чем дальше они от центра города. Культурная принадлежность последних не известна, возможно они построены во времена Инков коренными жителями этого региона, известными как мачигуенга. Эти круглые основания высотой до 50 см и диаметром от 3 до 9 метров выложены из камней и имеют единственный дверной проём. Верхние части этих строений не сохранились, но вероятно они были деревянными с конической крышей. Большинство прямоугольных построек сложено из речных камней, обломков голубовато-серого сланца и белого гранита, скрепленных раствором из гравия и глины, а затем покрытых тёмно-красной штукатуркой. Такая конструкция оказалась слабо устойчивой к агрессивному климату джунглей, стены со временем обрушилось, и их остатки сейчас не поднимаются выше одного метра над поверхностью^[49].

Центр Вилькабамбы, площадью 15 га, состоит из множества прямоугольных зданий, площадей, платформ, террас и каналов^[50]. Главная площадь, являвшаяся у инков местом проведения собраний и церемоний, велика настолько, что, по заметкам Мартина де Муруа, на ней проводились лошадиные бега. Возможно именно на этой площади Педро Сармьенто де Гамбоа установил флаг, ознаменовавший в 1572 году переход Вилькабамбы под власть испанской короны. Сейчас площадь покрыта деревьями, скрывающими её размеры^[51]. С северо-востока к площади примыкает «дворец», состоящий из четырех прямоугольных зданий внутри большого ограждения с единственным входом. «Дворец», одна из немногих построек, выполненных из качественно обработанных камней, вероятно, мог служить резиденцией действующего правителя^[52]. Вдоль северо-западной стороны площади располагается калланка — здание для публичных церемоний. Она представляет собой длинное, 80 метров в длину, и узкое, 7,5 метров в ширину, здание с множеством дверей, по 12 на каждой из длинных сторон, что делает её одним из самых больших зданий империи инков. На юго-западной стороне площади находится группа строений, первоначально определенная как «ушну» — террасная платформа, хотя она не похожа на строения с таким названием в других инкских городах. Её планировка больше напоминает дворец на противоположной стороне площади, но выполненный из менее качественно обработанных материалов. Строения на платформе «ушну» имеют следы перестройки, при которой вокруг первоначальных четырех зданий было возведено несколько стен, образовавших более сложную планировку комнат^[52]. Наконец, юго-восточная сторона площади обращена к большому комплексу из множества зданий, террас и двориков-патио^[53].

В трёхстах метрах к юго-западу от главной площади, на рукотворных террасах, находится комплекс из нескольких зданий с окнами и нишами в стенах, сгруппированных вокруг внутреннего дворика^[54]. Во времена Бингема местные мачигенга-говорящие племена называли эти руины Тенди-Пампой^[55]. Комплекс был спешно оставлен инками и сожжен, по-видимому, непосредственно перед приходом отряда Мартина Уртадо де Арбьето в 1572 году, что подтверждается множеством оставленной посуды под сгоревшей и обрушенной крышей^[56]. В этих руинах была найдена керамическая черепица, отражающая позднее европейское влияние на культуру инков. Её малое количество показывает, что она не покрывала крыши целиком, а использовалась в качестве статусного украшения на отдельных участках^[57]. В целом Тенди-Пампа выполняла, скорее всего, храмовые функции, связанные с торжественными церемониями и пиршествами. Особое значение принадлежало отдельно стоящему U-образному зданию, не характерному для архитектуры инков. Оно больше напоминает христианскую капеллу, и это сходство усиливается наличием глиняного пола с насечками, имитирующими европейскую плитку. Возможно возведение этого здания в Эспириту-Пампе связано с крещением Титу Куси в 1566 году, но и не исключены и другие версии, связанные например с размещением в нём инкских божественных реликвий или мумий правителей^[58].

Долгое время археологи не располагали надежными свидетельствами о присутствии Уари на амазонском склоне Андских Кордильер, что во многом обусловлено влажным и жарким климатом этого региона, покрытого густыми лесами. Только в 2010 году археолог Хавьер Фонсека Санта Крус обнаружил в кофейных полях на расстоянии километра от центра инкских руин Вилькабамбы разрушенное и разграбленное поселение, которое затем было ассоциировано с культурой Уари^[59].

Раскопки обнажили довольно плотно застроенный участок, на котором размещались характерные для архитектуры уари D-образные здания, прямоугольные строения, небольшие площади, низкие террасы и выложенные камнями каналы. Остатки стен зданий сохранились на высоту около 30 см и когда-то были сложены из двух рядов необработанных камней, скрепленных земляным раствором и покрытых слоем глиняной штукатурки^[60]. Как показали результаты радиоуглеродного анализа, Уари занимали это место начиная примерно от второй половины седьмого века и заканчивая 900 годом нашей эры^[61]. Судя по всему жители несколько раз оставляли поселение, поскольку некоторые постройки возведены поверх разрушенных старых. На участке имеются и конструкции более поздних эпох, в виде двух круглых оснований поверх остатков строений уари^[60].

Под полами зданий обнаружено около 40 предположительно одиночных захоронений, по большей части в цилиндрических или конических ямах со стенками из камней^[62]. Некоторые из таких колодцев были перекрыты одним или двумя большими плоскими камнями с отверстием по центру, под которым на дне размещался керамический сосуд. Очевидно такое устройство предназначалось для ритуального подношения умершему каких-то жидкостей — традиции, продолжавшейся и во времена инков^[63]. Захоронения, хоть и во многих случаях разграбленные, содержали различные керамические, металлические изделия и каменные орудия. Из-за влажного климата практически весь органический материал не сохранился, за исключением зубов, эмаль которых является наиболее твердой частью человеческого скелета^[64].

Самое значимое захоронение на площадке принадлежало мужчине 25-35 лет^[65], названному археологами «Владыкой Вилькабамбы». Могила размещалась в необычно глубоком для традиций уари колодце глубиной 1,7 метра и диаметром около одного метра, накрытом двумя большими плоским камнями в виде «створок» и с круглым отверстием по центру^[66]. Стенки колодца выложены из речных камней и покрыты серой глиной, а дно колодца состояло из одной большой каменной плиты. Внутри колодца обнаружен богатый погребальный инвентарь, в котором выделяются большая серебряная пектораль и серебряная лицевая маска^[65]. Среди остальных изделий можно отметить бусы, четыре серебряных украшения-пера, ритуальные бронзовый топорик и посох из пальмового дерева, обёрнутый серебряной лентой, два золотых браслета, серебряные блёстки и 14 серебряных пластинок-украшений^[67]. В оформлении нагрудника, браслетов и в форме серебряных пластинок использованы образы в соответствии с иконографической традицией южных Анд, такие как стилизованное изображение профиля головы хищника-кошачьего^[68].

Археологический комплекс в Вилькабамбе примечателен тем, что в нём найдена наибольшая коллекция металлических изделий уари, извлечённая из единичной зоны раскопок. Особый интерес из них представляет бронзовый топорик, поскольку его сплав содержит не мышьяк, а олово. Месторождения последнего не были доступны уари и располагались в зоне влияния культуры Тиауанако^[69].

• Джон Хемминг. Завоевание империи инков : Проклятие исчезнувшей цивилизации / пер. с англ. Л.А. Карповой. — Центрполиграф, 2009. — 558 с. — ISBN 978-5-9524-3876-7.
• Javier Fonseca Santa Cruz. The Wari Enclave of Espíritu Pampa : [англ.] / Brian S. Bauer. — Cotsen Institute of Archaeology Press, 2020. — 237 p. — ISBN 978-1-950446-22-3.
• Brian S. Bauer, Madeleine Halac-Higashimori, Gabriel E. Cantarutti. Voices from Vilcabamba : Accounts Chronicling the Fall of the Inca Empire : [англ.]. — University Press of Colorado, 2016. — 235 p. — ISBN 978-1-60732-426-3.
• Brian S. Bauer, Javier Fonseca Santa Cruz, Miriam Aráoz Silva. Vilcabamba and the Archaeology of Inca Resistance : [англ.]. — The Cotsen Institute of Archaeology Press, 2015. — 183 p. — ISBN 978-1-938770-62-3.
• Daniel W. Gade. Spell of the Urubamba : Anthropogeographical Essays on an Andean Valley in Space and Time : [англ.]. — 2016. — 354 p. — ISBN 978-3-319-20848-0.

• Vincent R. Lee. Forgotten Vilcabamba: Final Stronghold of the Incas : [англ.]. — 2000. — 515 p. — ISBN 0-9677109-0-1.
• Kim MacQuarrie. The Last Days of the Incas : [англ.]. — 2008. — 522 p. — ISBN 9780743260503.

• Куприенко С.А. Источники XVI-XVII веков по истории инков: хроники, документы, письма / Под ред. С.А. Куприенко.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2013. — 418 с. — ISBN 978-617-7085-03-3.