Колтовская, Анна Алексеевна

Анна Алексеевна Колтовская
Анна Алеѯѣевна Колтовская
4-я русская царица
май — сентябрь 1572 года
Предшественник	Марфа Собакина
Преемник	Анна Васильчикова
Рождение	неизвестно
Смерть	5 апреля 1626(1626-04-05) Тихвин
Род	Колтовские, Рюриковичи
Отец	Алексей Игнатьевич Горяинов Колтовской
Мать	неизвестно
Супруг	Иван Грозный[1][2][…]
Дети	нет
Отношение к религии	православие
Медиафайлы на Викискладе

Царица А́нна Алексе́евна^[3], урождённая Колто́вская (в монашестве Дария; ок. 1554/1556 — 5 апреля 1626, Тихвин) — четвёртая жена Ивана Грозного^[4], на которой он женился весной 1572 года с разрешения духовенства (брак длился менее полугода)^[5]. Впоследствии монахиня («инокиня-царица») Тихвинского Введенского монастыря, где она чтилась местно^[6]. https://news161.ru/v-rostovskoj-oblasti-aktivno-razvivaetsya-vinogradorstvo/

Дочь дворянина Алексея Игнатьевича Горяинова Колтовского. Год её рождения неизвестен. Указывается (возможно, ошибочно), что рано осиротев, она воспитывалась в семье князя Андрея Курбского^[7].

Колтовские, как подробно описала «Православная энциклопедия»^[6], являлись служилыми землевладельцами. Её отец и брат Григорий во 2-й пол. XVI века значатся дворовыми детьми боярскими по Коломне, причём в Дворовой тетради указывается, что отец умер в плену. Григорий в 1562 году называется среди поручителей по боярине И. Д. Бельском, а в 1571 году он вместе с Артемием Григорьевичем и Петром Афанасьевичем Колтовскими поручился за князя И. Ф. Мстиславского^[8]. К моменту свадьбы Анны её брат и другие родственники, видимо, занимали незначительные придворные должности. Это подтверждает также посланник в Москве фон Бухау, называя Григория «придворным царя».

1. Михаил Иванович Сорокоум Глебов^[9]
   1. Игнатий Горяин
      1. Алексей Игнатьевич Горяинов
         1. Григорий Алексеевич
         2. Анна Алексеевна
      2. Афанасий Игнатьевич
         1. Пётр Афанасьевич

Была выбрана на том же смотре невест (1571 г.), что и третья жена царя, Марфа Собакина, и была призвана после скоропостижной смерти последней. Это был 2-й смотр, устроенный царём, вдовевшим уже 2 года, и 3-й на Руси вообще. Другая его участница — Евдокия Сабурова, была отдана в жёны царевичу Ивану. На него по переписи дворянских «девок» в 1570 году было собрано около 2 тысяч девушек, из которых было отобрано сначала 24, потом 12 девиц.

В записках немцев Иоганна Таубе и Элерта Крузе сохранились сведения об этой процедуре. Когда девушек привозили на смотрины, царь «входил в комнату <…> кланялся им, говорил с ними немного, осматривал и прощался с ними». По свидетельству немцев, последнюю дюжину девушек осматривали уже обнажёнными. При этом присутствовал врач-англичанин Элизеус Бомелиус, выпускник Кембриджа, приехавший на службу в Россию, причем «доктор должен был осмотреть их мочу в стакане»^[10].

Марфа венчалась 28 октября уже больной и умерла 13 ноября (спустя две недели). Анна, как «занявшая второе место» на этом смотре, стала следующей невестой^[11]. Это был бы четвёртый брак Ивана, что каноническим правом не разрешалось. Царь воспользовался кончиной митрополита Кирилла в феврале 1572 года (новый митрополит Антоний был поставлен только в мае) и созвал в Москве собор^[6]. Н. М. Карамзин пишет, что на соборе первенствовал новгородский архиепископ Леонид — «корыстолюбец и угодник мирской власти».

На нём Иван клялся духовенству, что из-за болезни новобрачной Марфы и её скоропостижной смерти она не успела стать ему женой — тёмные силы дьявольские «воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, ещё в девицах сушу… и тако ей отраву злую учиниша».

«Злые люди чародейством извели первую супругу мою, Анастасию, — писал в своем обращении царь. — Вторая, Княжна Черкасская, также была отравлена, и в муках, в терзаниях отошла ко Господу. Я ждал немало времени и решился на третий брак, отчасти для нужды телесной, отчасти для детей моих, ещё не достигших совершенного возраста: юность их претила мне оставить мир; а жить в мире без жены соблазнительно. Благословенный Митрополитом Кириллом, я долго искал себе невесты, испытывал, наконец, избрал; но зависть, вражда погубили Марфу, только именем Царицу: ещё в невестах она лишилась здравия и чрез две недели супружества преставилась девою. В отчаянии, в горести я хотел посвятить себя житию Иноческому; но, видя опять жалкую младость сыновей и Государство в бедствиях, дерзнул на четвёртый брак. Ныне, припадая с умилением, молю Святителей о разрешении и благословении», — говорил царь (в пересказе Карамзина).

Высшее духовенство особым приговором, датированным 29 апреля, подтвердило, что брак не был консумирован, так как венчанный муж девства невесты «не разрешил». В виде исключения по государственным соображениям царю разрешили 4-й брак (следующие «жены» его такой чести не удостаивались), однако на него наложили 3-летнюю епитимью: «в течение года до Пасхи царю было запрещено входить в храм, причаститься можно было только на Пасху, затем год он должен был стоять в храме с „припадающими“ и год с „верными“, вкушать антидор он мог по праздникам»^[6][12][13].

Лѣта 7080, Апр. въ 29, Рускія Митрополіи, Московскаго Государства и всей Руской земли — не вѣмъ, которымъ обычаемъ — Архіепископы и Епископы, и Архимандриты и Игумены, и весь Осв. Соборъ благословили Государя, Царя и В. К. Ив. Вас. женитися четвёртымъ бракомъ, мимо Христово Евангеліе, и Апостолы, и Христову Церковь, и Помѣстныя Соборы, и Большихъ и Вселенскихъ семи Соборовъ^[14].

Собор подчеркнул «всем человецем» прочим, что исключение было сделано только для царя: «да не дерзнет (никто) таковая сотворити, четвёртому браку сочетатися», «аще кто гордостию дмяся или от неразумия дерзнет таковая сотворити… да будет за таковую дерзость по священным правилам проклят»^[15].

Дата венчания Ивана с Анной неизвестна, не сохранилось также описания церемонии. Очевидно, оно произошло между 29 апреля (датой разрешения) и 1 июня, то есть в мае. Как отметил новгородский летописец, уже 31 мая новгородский архиепископ Леонид «пел молебны… за великую царицу Анну».

В определении Собора имелся пункт, согласно которому с царя снимается епитимья, «если он пойдет войною против неверных за святые церкви и за православную веру». В начале августа 1572 года русское воинство во главе с М. И. Воротынским в 45 верстах от Москвы при селе Молоди разгромило соединенную Крымско-Ногайскую орду. Царь с конца мая находился в Новгороде, и весть ему пришла 6-го числа, а уже 7-го он в Софийском соборе отстоял благодарственный молебен^[13].

Уже 1 июня царь с новобрачной приехал в Новгород, где он хотел устроить себе новую резиденцию. Считается, что именно там (июнь-август 1572 г.) он составил духовную, в которой отписал Анне город Ростов «с волостями, и с путём, и с сёла, и со всеми пошлинами», 14 сёл «с деревнями и со всеми угодьями» в Московском, Юрьев-Польском и Ярославском уездах, а также бывшие вотчины князей Заозерских-Пеньковых^[6][16].

«А бог даст мне сына с женою моею Анною, и аз его благословляю город Углечь, и Устюжная (…) с волостьми, и с путьми, и с селы, и со всеми пошлинами. А бог даст мне с женою своею с Анною дочерь, и аз её благословляю, даю город Зубцов с волостми, (…) со всеми деревнями и с угодьи. Да благословляю жену свою Анну, даю ей город Ростов, с волостьми, и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, да под Москвою село Алешня, село Болтино, село Астанково, и с приписными деревнями, (…) со всеми деревнями и угодьи». (Духовная грамота царя Ивана Васильевича)^[17].

Существует однако предположение, что завещание составлено после свадьбы со следующей женой, также Анной — Васильчиковой; а Колтовская не упоминается там, как сосланная в монастырь^[18].

2-я Новгородская летопись имеет запись о том, что 16 августа, в субботу «царица православная Анна была в ночи молитися в церкви Премудрости Божии Софии да по чюдотворцовым гробам знаменовалася — Ивана, архиепископа Навгороцкого, да Никите, епископа Навгороцкого»^[19]. На следующий же день царица уехала из Новгорода в Москву^[6].

Этим же периодом следует датировать вклад в коломенский Спасский монастырь, «что на посаде за торгом». В описании его имущества (за 1577/78 год). указывается «образ Михаила архангела, обложен серебром, малая пядница, дан по Анне по Колтовской»^[6][20].

Брак не продолжался и полугода — в сентябре 1572^[21] года царица Анна была удалена в монастырь и вскоре пострижена в монахини с именем «Дария».

Причины опалы неизвестны. Упомянутый выше имперский посланник Даниил Принц фон Бухау пишет: «Четвёртую [жену], сестру своего придворного Колтовского, не знаю по какой причине, он заключил в монастырь, убивши брата со всем семейством»^[22]. Указывается^[7], что царица попала в опалу после измены и бегства князя Курбского, однако оно произошло десятком лет ранее — в 1563—1564 году. Мнение Л. Е. Морозовой и Б. Н. Морозова: «В сентябре царь Иван развёлся с Анной Алексеевной Колтовской. Чем он объяснил своё решение — неизвестно. Ведь обвинить её в бесплодии царь не мог: брак продолжался только четыре с небольшим месяца. Очевидно лишь одно: Колтовская очень быстро разонравилась монарху. К тому же он мог считать её незаконной супругой, с которой не следовало церемониться».

Р. Г. Скрынников пишет: «В то время Малюта был в зените славы. Очевидно, дело не обошлось без него, и он способствовал разводу. Возможно, его беспокоило стремительное возвышение нового временщика князя Бориса Тулупова. Князь выдал сестру за царского шурина Григория Колтовского, брата царицы Анны, и тем породнился с семьёй самодержца»^[15].

Точная дата и место её пострига неизвестны, возможно, не в 1572 году (непосредственно в год свадьбы), а в 1575 году, из-за чего возникает разночтение по поводу трёхлетнего срока брака.

В последние годы жизни царя Ивана (ум. 1584) она жила в Покровском монастыре (Суздаль), где жили другие царственные узницы, в том числе Мария Нагая и 2-я жена царевича Ивана Ивановича — Феодосия Соловая. Это известно из отрывка указной грамоты царя Феодора І Иоанновича, косвенно датируемой 1584—1585 гг. Там же написано о её желании перебраться в Горицы^[6].

С середины 1580-х гг. она жила в Воскресенском Горицком монастыре (Горицы, близ Кириллова).

В 1586 году пожалована следующим царем, своим бывшим пасынком Фёдором I, землями в Белозерском уезде — село Никольское^[11]. В жалованной грамоте она именуется не только «старицей», но и «царицей и великой княгиней»^[6].

В 1604 году^[6] перешла из Гориц в обедневший женский Тихвинский Введенский монастырь (Тихвин) «по обещанию… общину устроить».

В том же году царь Борис Годунов вернул Введенской обители земли, захваченные у неё соседним мужским Тихвинским монастырём^[11], подтвердив грамоту Фёдора Ивановича^[6].

В 1607 году инокиня Дарья приезжала в столицу, видимо, по монастырским делам. Сохранился^[23] текст подорожной^[6].

В 1608 году грамоту подтвердил царь Василий ІV Шуйский^[6].

14 сентября 1613 года Введенский монастырь был сожжён шведами, и монахини, в том числе инокиня-царица, по преданию, скрывались в лесу на берегу Царицына озера^[7]. Среди документов Новгородской приказной избы 1611—1617 годов (Госархив Швеции, Стокгольм) есть выписка, относящаяся к годам оккупации — она описывает достаточно бедное «жалование» на содержание царицы^[6].

Затем она была переселена на житье в Устюжну-Железопольскую (близ Вологды, на полпути между Тихвиным и Горицами)^[6]. Дарью, и бывших с ней стариц поселили в «двух кельишках… чёрного попа» Геннадия при Рождественском городском соборе, а её духовника — в отдалении, где жили дети боярские, стрельцы и другие мирские люди. По царской грамоте она получала «царское жалование годовое — деньги и запасы… из устюженских ис таможенных и ис кабацких доходов, что останетца от пищалей и от стрельцов».

В 1614 году в уезде Устюжны ей были пожалованы земли от нового царя Михаила Фёдоровича — село Никифорово взамен изъятого Никольского^[6].

В 1617 году был заключен Столбовский мир со шведами, который привел к успокоению страны, и Тихвинский Введенский монастырь начал отстраиваться заново.

Возвратилась в Тихвинский монастырь в январе 1624 года^[11]. Указывается, что она была его игуменьей, и занималась восстановлением обители^[7].

О том, что она, скорее всего, была игуменьей, свидетельствует жалованная грамота обители царя Михаила Фёдоровича на пустошь Бурково в Тихвинском погосте Новгородского уезда^[6]. Кроме того, Михаил Фёдорович жаловал ей дары — братину, бархат, камку, сорок соболей, деньги.

Некий Дмитрий Колтовский, очевидно, её родственник, навестил её в к конце сентября 1624 г., привезя дары со свадьбы Михаила Фёдоровича и княжны Марии Долгорукой, о чём сохранилось благодарственное письмо её царю^[24].

Государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичу всея Руссии нищая твоя, государь, царская богомолица, блаженныя памяти государя царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Руссии царица старица Дарья, Бога молю и челом бью. Пожаловал ты государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Руссии меня нищую свою царскую богомолицу, прислал ко мне с своим государским жалованием стольника Дмитрия Колтовского, с ним пожаловал прислал своей государской радости и государыни царицы и великия княгини Марии Влодимировны жалованья: каравай, да сыр, да убрусец, да ширинку. И до меня государей вашей государской богомолицы то ваше государское жалованье дошло, и я, государь, ваша царская богомолица на вашем государском жалованье челом бью и о вашем государском многолетном здоровье должна Бога молить.

В феврале 1626 года^[25] другой её родич, князь Даниил Григорьевич Гагарин, привёз ей дары со следующей свадьбы Михаила — с Евдокией Стрешневой^[6]. Известно, что в Тихвинском монастыре с Дарьей жили две её племянницы — княжны Леонида и Александра Григорьевны Гагарины (одна из них станет его игуменьей в 1642 году под именем Платонида).

Сохранилась её последняя воля, где большая часть состояния, в том числе село Никифорово, отписана на нужды обители, «игуменье Огафье с сестрами и кто по ним в том монастыре иная игуменья и сестры будут». Сёстры должны «царицу-иноку Дарью поминать и душу её устроить, написать имя её в повседневные просвиромисалные, и в литейные, и в подстенные сенадики». Есть также подробная духовная грамота от 31 марта 1626 года, где она завещает заупокойные вклады в другие храмы^[6].

Мне шло царского жалованья за годовые запасы денег, и что доходишки имела с вотчинишки, и мы тем питалися. И после разорения литовского и немецкого в монастыре в храмах устроено, и кельи, и житницы, и мельница, и конюшенной двор, и коровей, поповские и служебниковы дворы, и всякое монастырское строение теми деньгами устроено^[26].

Там она и умерла 5 апреля 1626 года, приняв перед смертью схимы. Новый летописец о её смерти сообщает (с ошибкой в отчестве):

В то же время преставилась царица Дарья [жена] царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии, а была пострижена на Тихвине в Девичьем монастыре, и повелели её похоронить тут же в монастыре; а была [она] дочь Ивана Колтовского, а постриг её царь Иван Васильевич при своей жизни^[27].

Тело её погребено в паперти соборной церкви Тихвинского Введенского монастыря, на левой стороне, при входе^[6]. «Над её могилой в 1814 году было установлено деревянное резное надгробие с позолотой и шитым покрывалом»^[7]. Позже рядом с ней были погребены её племянницы. В 1814 году по благословению митрополита Петербургского и Новгородского Амвросия (Подобедова) было установлено новое надгробие, устроенное «старанием священника Иоанна, подаянием граждан и прочих подателей», о чём сообщала плита рядом.

Введенский монастырь был закрыт и осквернён в 1926 году, во Введенском соборе был устроен спортзал, гробница не сохранилась^[6].

В обители хранился список Тихвинской иконы Божией Матери — благословение Дарьи одному из тихвинцев, позже поступившее обратно в монастырь, и два покрова на её гробницу (один — из красного бархата, опушённый горностаем)^[6].

Дарья почиталась в Тихвине и окрестностях в качестве местночтимой святой, как устроительница и благотворительница Введенского (Царицына) монастыря. Здесь праздновалась её память — на именины (19 марта) и день преставления (5 апреля)^[6].

4 декабря 1998 года насельниками Тихвинского Большого Успенского монастыря был освящен поклонный крест близ алтаря Введенского собора. Перед ним совершаются панихиды^[6].

В 1626 году было местническое дело, где дворяне Колтовские «уличались» в незаконном происхождении, как бастарды от связи князя Дмитрия Юрьевича Шемяки и княжны Феодоры, дочери князя Ивана Фёдоровича Голенина-Ростовского и жены князя С. Ю. Вороны-Ростовского. По легенде, якобы их сыном был боярин Алексей Игнатьевич Колтовский, отец четвёртой супруги царя Ивана Грозного — царицы Анна Алексеевны Колтовской^[28].

• Астафьев В. В. Анна Колтовская — 4-я жена Ивана Грозного // Тропинки в прошлое: Ист.-краевед. статьи и очерки. — Волхов, 2003. — Вып. 3. — С. 8—13.
• Бередников Я. И. Письма 4-й супруги царя Ивана Васильевича Грозного к боярину Салтыкову // Сын Отечества. — 1829. — № 32. — С. 333—346.
• Горский С. Жёны Ивана Грозного. — М., 1990. — С. 38—43.
• Дария (Колтовская) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Колтовская, Анна Ивановна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Маштафаров А. В. Дария // Православная энциклопедия. — М., 2007. — Т. XIV : Даниил — Димитрий. — С. 199—201. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-024-0.
• Морозов Б. Н., Морозова Л. Е. Иван Грозный и его жёны. — М., 2005. — С. 176—203.
• Смелков М. Несколько страниц из истории тихвинского Введенского девичьего монастыря и жизни царицы-инокини Дарьи Алексеевны, 4-й супруги царя Иоанна Грозного, почивающей в этом монастыре // Новгородские епархиальные ведомости. — 1904. — № 3. Ч. неофиц. — С. 159—168.
• Смирнов С. М. Дарья царица // Тихвинец. — 1990. — № 2. — С. 22—25.

• Колтовская, Анна Алексеевна на «Родоводе». Дерево предков и потомков