Краткий очерк возникновения Белорусской Народной Республики

Революционное движение 1917 года вызвало к жизни необычайный рост идеи национального самоопределения народов России. К концу года идея эта получила реальное воплощение в форме создания целого ряда новых государственных организмов. Наряду с Украйной, Кавказом, Сибирью и т. д. родилась к государственной жизни и Белоруссия — одна из „окраин“ бывшей Российской империи, найболее тяжко страдавшая од ига петроградского централизма.

Правда, акты государственного строительства Белорусской Народной Республики застают её в исключительно трудном положении: губительные последствия войны и брест-литовского договора, тяжёлые последствия немецкой оккупации у многих могут родить сомнения в благоприятном исходе борьбы белорусского народа за своё государственное будущее. Угроза окончательным разделом, как острый меч нависшая над родной землёй, ещё более усиливают это сомнение, эту тревогу.

Но с тем большим упорством, с тем большим энтузиазмом должны выйти на борьбу „за родный край — за вольную Беларусь“ все те сыны её, в ком жива ещё вера в белорусский народ, в ком будят отклик его страдания.

Настоящая брошюра преследует именно эту цель. Она представляет краткую справку из истории последних этапов белорусского национально-политического движения, с изложением наиболее ярких его моментов. Автор вполне сознаёт все недочёты предлагаемой брошюры: печать спешности, незаконченности и отрывочности лежит на каждой её страницы. Что же делать! Если читатель знает, как бесконечно важно широкое оповещение народных масс о сущности происходящих событий и как мало есть возможности это сделать, он вполне извинит автора и сам примется за исправление ошибок.

С любезного разрешения уважаемого Митрофана Викторовича в брошюре помещена его статья: „Жребий брошен!“ Слово призыва маститого учёного-белоруса, с неослабевающей энергией работающего на пользу дорогого нам дела, должно увлечь за собою не один десяток молодых сил.

Жребий брошен! Великий акт в жизни нашего народа совершился: Белоруссия объявлена своим Временным правительством самостоятельной Республикой. У каждого белоруса при этом известии трепетно забьётся серце. Ряд тревожных и светлых вопросов должны промелькнуть в уме каждого из нас: имеем ли мы право на такой шаг, своевременный ли это шаг и — главное — что ждёт нашу родину впереди?

Мне думается, что едва ли нужно доказывать, что белорусский народ имеет право на самоопределение и на самостоятельное существование. Мы составляем нацию, отличающуюся от других русских народностей своим языком, этнографическими особенностями и общим укладом жизни, сложившейся исторически. Уже это одно обстоятельство даёт нам право на самостоятельное государственное существование. В историческом отношении мы представляем собою нацию, которая только около 150 лет составляла провинцию Российской империи. До присоединения к России Белоруссия пережила три периода исторической жизни. До 14-го столетия она состояла из нескольких княжений, имевших каждое значение самостоятельного государства. В 14 ст. Белоруссия добровольно объединилась с Литвой и до 1569 г. представляла собою самостоятельное государственное тело. И после 1569 г. соединившись актом унии с Польшей Белорусия не потеряла своих суверенных прав, оставаясь несколько столетий федеративной частью Польско-Литовско-Русского государства. Она не была провинцией Польши, сохраняя свою государственность. Мы исторически привыкли к свободным учреждениям, отнятым у нас Россией.

В экономическом отношении наша родина представляет собою страну хотя и бедную природными богатствами, но экономически однородную и обособленную.

Все эти особенности нашей родины и нации дают нам историческое право на самостоятеельное существование. Но вопрос заключается в том, своевременно ли уловлен момент для объявления Белоруссии самостоятельной Республикой. Из всего того, что нам до сих пор известно о положении дел Белоруссии, о её страданиях, мы с твёрдостью можем сказать одно: иного исхода и быть не могло. Мы не спешили отложиться от нашей восточной сестры, но Петербургские правители ограбили нашу бедную страну, не дали в ней сложиться правлению на федеративных или автономных началах и бросили нашу родину на произвол судьбы. При таких условиях наше временное правительство обязано было сделать то, что оно и сделало. Другой вопрос, устроим ли мы свою жизнь вполне самостоятельно, или же войдём как часть в состав какой либо федеративной комбинации. Важно то, что теперь мы будем выбирать ту или другую комбинацию в соответствии с нашими интересами.

В виду сказанного, мы не можем не приветствовать совершившегося факта. И мы все, Белорусы, должны помнить, что теперь положение нашей родины налагает на нас тяжёлую и ответственную обязанность. Мы должны все сплотиться, мы должны напречь все свои силы физические и культурные для того чтобы оправдать наше право на самостоятельное существование и отстоять независимость нашей родины. К дружной работе, браты!

Национально-политическое движение в Белоруссии, ныне закончившееся превозглашением независимости Белорусской Народной Республики прошло долгий и тернистый путь. В виду специального назначения настоящей брошюры, мы не будем подробно останавливаться на дореволюционном его периоде и только для большей ясности преемственности этого движения кратко упомянем об его характере и формах проявления в прошлом^[1].

Сыны Белоруссии никогда не забывали и после подчинения России былой самостоятельности своей родины и необходимости прочно поддерживать белорусскую национальность в чаянии будущей самостоятельности. Они принимали участие вместе с поляками в 1830 г. в восстании против русского правительства. Постигшая неудача побудила их заняться возрождением белорусской литературы и национально-культурными вопросами. В 40-х годах появляются поэты, этнографы, писатели, историки, которые будят мысль о белорусской национальности. Таковы В. Дунин — Марцинкевич, Ян Чечот, Нарбут, Ярошевич, Сырокомля, Крашевский и многие другие. Они писали частью по-белорусски, часть по-польски, преследую однако одну и ту же цель — охрану белорусской культуры. После 1863 года на долгое время прекращена была репрессивными мерами и такого рода деятельность. И только в конце 80-х годов вновь пробуждающееся чувство национальности находит себе выражение в тогдашних местных газетах, отдельных брошюрах и книгах. Сколько мы знаем, цензура не пропускала до начала XX столетия даже биллетристических брошюр на белорусском языке. Поэтому движение выливалось в форме статей, посвящённых истории, этнографии, культуре белорусской национальности. Много статей появляется в тогдашних официальных и неофициальных изданиях — в „Виленском Вестнике“, в „Минском Листке“, в Гродненских и Витебских Губернских Ведомостях. Едва ли не первые в этом направлении появились статьи и издания М. В. Довнар-Запольского.

Следует отметить также почтенные имена местных этнографов и историков, будивших мысль об Белоруссии, г.г. Сапунова, Стукалича, Никифоровского, Довгялло, Романова и многих других. Тогда же литературная деятельность, с трудом пробивающаяся вследствие цензурных условий, сопровождается деятельностью в белорусских кружках, которые появляются, приблизительно в 80-х годах XIX столетия, в крупных центрах на Белоруссии, а также в Петрограде и Москве. Эти кружки лиц, преимущественно из учащейся молодёжи, ставили своей задачей возрождение белорусского народа как в экономическом, так, главным образом, в национально-культурном отношении. Эти общества находились в тесной связи с организациями такого же типа в других уголках России, среди других национальностей, в частности, с руководителями украинского освободительного движения, как более старейшего. Вначале чисто просветительные, эти общества постепенно начинают приобретать политический характер и, наконец, около 900-х годов выливаются в форму политических партий. Года за три до революции 1905 года, когда для всех стало ясно, что возрождение Белоруссии невозможно без государственного переворота в России, образовывается первая белорусская национально-политическая партия „Беларуская Соціалістычная Грамада.“ Весьма незначительная по числу своих членов в первые годы своего существования, эта партия в 1905 году быстро приобретает значительное влияние на народные массы и концентрирует вокруг своего знамени большие кадры интеллигентных работников.

То обстоятельство, что белорусский народ не забыл своего славного государственного прошлого, что в глубинах народных, хотя и смутно, но сохранилось сознание своей национальной особенности и своего права и способности к государственной жизни — это обстоятельство блестяще подтвердил 1905 год и успех первой белорусской политической партии. Несмотря на краткий промежуток времени лозунги освобождения от самодержавного централизма и призывы к свержению ставленников его на Белоруссии, быстро распостранились среди белорусского крестьянства и интеллигенции, вызвав к жизни обширные национальные союзы, товарищества и т. п. (напр. учительские союзы). Центром движения в те дни был г. Вильно — старейший базис и опора всех активных сил Белоруссии. Там имел своё пребывание Комитет Социалистической Громады, там стали в большом количестве выходить белорусские газеты, журналы и книги (См. „Наша Нива“ и др.) Во главе движения в то время стояли братья Антон и Иван Луцкевичи, В. Ластовский, А. Власов, И Красковский и др.

Наблюдая картину роста белорусского национально-политического движения в 1905 г. можно с уверенностью сказать, что если бы не жестокая столыпинская реакция, сменившая в России освободительный период, и виселицами и тюрьмами раздавившая все его завоевания то оно безусловно закрепилось бы ещё в те годы в определённые государственные формы. Но несмотря на неблагоприятные условия периода 190 [ ? ] — 8 г.г. работа национально-политических организаций Белоруссии не прекратилась. Здоровая, живая идея умереть не могла. И если она теперь не могла проявляться в чисто политической сфере, то дала себя знать в области национальной культуры. Целая плеяда блестящих писателей и поэтов—белорусов: Якуб Колос, Янка Купала, Максим Богданович, Алесь Гарун и мн. др. — в тесной связи с политическими партиями, ушедшими в подполье, пробивает идее белорусского возрождения дорогу далеко за пределами родного края. Правда, некоторые из этих славных людей поплатились своею жизнью и многими годами ссылки, но энергия движения сломлена не была.

Во время текущей войны, начиная с 1914 года и в особенности со времени великого „Исхода“ миллионов белорусов-беженцев из пределов Белоруссии, работа белорусских деятелей выливается в форму создания всякого рода беженских организаций и комитетов. Но и на этом пути правительство Николая II ставит белорусскому делу постоянные препятствия: не отпускает средств, передаёт это дело в чужие чиновничьи руки, всячески ограничивает доступ интеллигенции к народу. Главным аргументом, которым оно оправдывало свои запреты, была ссылка на то, что белорусский народ ничем не отличается от жителя Тульской или Пензенской губернии и что поэтому ему своих, приноровленных к его потребностям, организаций не требуется. Отсутствием белорусских национальных организаций помощи беженцам и объясняется тот печальный факт, что положение беженцев-белорусов в России всё время продолжало оставаться наиболее тяжёлым.

Как и раньше, так и в первые дни войны центром работы продолжало оставаться Вильно. Когда же оно осенью 1915 года было занято немецкими войсками, большая часть работников разъехалась по всей России, а часть переехала в Минск. С течением времени этот город, как географический и административный центр Белоруссии начинает привлекать к себе силы, начинает впитывать в себя политические течения. К началу 1917 года, таким образом создаётся два центра белорусского движения: Вильно, продолжающее вести работу культурно-просветительную и не могущую развернуться в базис политической борьбы и Минск — центр национально-политического движения и государственного возрождения Белоруссии.

С необычайным размахом и глубиной развернулось белорусское движение с первых дней революции 1917 года. Мартовский переворот окончательно раскрепостил белорусский народ от гнёта петроградского централизма и поставил его перед вопросом своего национального и государственного самоопределения. Из сводки резолюции Съезда белорусских деятелей в марте месяце 1917 г. мы видим, что вопрос этот был первоначально разрешаем в форме установления автономного управления для Белоруссии и введения преподавания в школе белорусского языка. Этот съезд имел своим последствием создание „Белорусского Национального Комитета“ и посылку делегации к Временному Правительству с ходатайством об утверждении и проведении в жизнь его постановлений. Результаты поездки делегации в Петроград были самые ничтожные. Что же касается Национального Комитета, то его кратковременное существование нанесло такой сильный удар белорусскому движению, что оправиться от него оно могло лишь к концу года. Совершенно не поняв политического момента, стремительно катившегося под уклон обострения классовой борьбы, мартовский съезд поставил во главе Национального Комитета крупного помещика Р. Скирмунта, человека весьма непопулярного среди крестьянского населения и связанного узами идейного родства с польско-литовской ориентацией. Этот гибельный политический промах был с исключительным уменьем и энергией использован противниками белорусского национального возрождения, успевшими в течении нескольких месяцев революции вкоренить в сознание широких масс населения убеждение в том, что белорусский вопрос в его целом есть просто польская помещичья интрига, направленная к отделению Белоруссии от России и порабощению белорусского крестьянства польскими панами.

С чрезвычайной резкостью, доходившей до личных оскорблений и даже насилий над деятелями белорусского возрождения обнаружился этот маневр на крестьянских съездах Виленской, Минской и др. губерний, руководимых в большинстве чуждыми Белоруссии людьми и проходивших под флагом большевитской борьбы крестьян за землю. Играя этим козырем демагоги всех толков и красок создали нелепейший и дикий синоним „польской интриги и автономии Белоруссии“ и довели одно время народ до того, что он на съездах кричал „вон“ всякому интеллигенту, говорившему по белорусски и рвал книжку, написанную его родным языком. Немалую услугу во вред национальному делу оказывали в то время народные учителя, до мозга костей пропитанные духом централизма и преклонявшиеся перед чиновничьим Петроградом.

Нужно было почти пол года упорной кропотливой и неблагодарной работы, чтобы идея национального и политического возрождения Белоруссии разбила воздвигнутые на её пути препятствия и засияв новым светом проложила широкие пути к народным массам. Сейчас же после мартовского съезда начинаются попытки свержения Национального Комитета. Достигла этого в начале Июня месяца новая организация — „Рада белорусских организаций и партий“. Группируя вокруг себя демократические силы, означенная Рада начинает работу по воссозданию центра национального движения. Во главе этого дела становятся О. Дыло, А. Смолич, С. Рак Михайловский и др. Почти одновременно с этим начинается такая же организационная работа среди белорусской беженской массы в России, каковую работу ведёт национальное общество — „Белорусская Народная Громада“ в Москве и др. городах. (А. Цвикевич, И. Василевич и др.).

С середины лета начинается период белорусских съездов. Исподволь, но верно движение растёт и крепнет. Завязывается связь с Петроградом и петроградскими организациями (Д-р Яремич, Я. Воронко, Э. Будзько, Д. Жылунович и др.).

Широкой волной разлилось движение, начиная с осени 1917 г. Благодаря энергичной пропаганде, ведшейся группой народных учителей во главе с С. Рак-Михайловским среди войск, в сентябре месяце и октябре была подготовлена почва для белорусских войсковых съездов. 18 октября созван был первый съезд белорусов-воинов 3-х армий западного фронта. Съездом была избрана Белорусская войсковая Рада западного фронта, из коей впоследствии развилась „Центральная Белорусская Войсковая Рада“. Вслед за этим состоялись съезды белорусов-воинов северного фронта в г. Витебске, Румынского в г. Одессе, и Юго-Западного в г. Киеве. Отбылись два съезда белорусов-беженцев в Москве, съезды общественных и учительских организаций в Смоленске, Витебске, Полоцке и др. городах. Результатом этих съездов было создание „Великой Белорусской Рады“, „Белорусской центральной войсковой рады“ и, наконец, созыв Учредительного Национального Всебелорусского конгресса в г. Минске 5—18 декабря 1917 года.

В настоящее время трудно с точностью установить у кого впервые родилась мысль о созыве Всебелорусского Съезда. Правильнее будет сказать, что мысль эта созревала постепенно одновременно в целой сети белорусских организаций и групп, зрела в широких массах народа и, наконец, проявилась в „Грамате да народу беларускага“ от имени Великой Белорусской Рады в Минске, „Декларации Белорусского Комитета при Всероссийском Совете Крестьянских Депутатов“ и в постановлениях II-го Белорусского Съезда в Москве. Благодаря тому, что означенные организации предварительно не сговорились между собою, при созыве Съезда были некоторые недоразумения, в частности, даны были две даты открытия Съезда: 5 и 15 Декабря.

Система представительства на Съезде была задумана и осуществлена чрезвычайно широко. На Съезд были приглашены представители от волостных крестьянских земств и комитетов всей этнографической Белоруссии (за исключением заокопной части), представители уездных и губернских земств, городских самоуправлений, Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, войсковых белорусских частей всех фронтов и тыла, беженских союзов и Комитетов, кооперативов, профессиональных и иных организаций Белоруссии, всех политических партий края, всех национальных организаций и т. д. Всего на Съезд прибыло 1872 депутата, из них — 1167 с правом решающего голоса и 705 с правом совещательного голоса.

Вполне естественно, что основное представительство на Съезде получили волостные земства и военные организации. К сожалению, преступный разгон Съезда не дал возможности закончить ту анкету, которая имела в виду определить партийную и иную группировку Съезда. Впрочем, из обозрения того материала-анкеты, который сохранился, можно суддить об общей физиономии Всебелорусского Съезда. Подавляющее большинство депутатов в политическом отношении принадлежало к партии с.-р. (центра и правых) и к беспартийным. По сословному признаку Съезд можно безошибочно считать крестьянским. Это был поистине смотр демократических сил Белоруссии.

Официально Съезд открылся после трёх дней предварительных Совещаний, — 8 Декабря. В период времени с 8 по 16 Декабря шла внутренняя организационная работа: создавались комиссии, фракции, вырабатывались доклады, резолюции, составлялся Наказ, шли выборы в Президиум Съезда, в Совет (Раду) Съезда или Сеньорен-Конвент и т. д. На эту предварительную работу потрачено было много усилий и времени, ибо огромная масса депутатов, прибывшая на Съезд, впервые приступала к парламентарной работе и трудно поддавалась дифференциации. Наконец, когда черновая, внутренняя работа была закончена, наступил торжественный день осуществления Съездом его исторически-важных политических задач. Первым вопросом, стоявшим в порядке дня и оглашённым председателем Всебелорусского Съезда И. Середой, был вопрос о провозглашении Белоруссии Народной Республикой и об утверждении в её пределах народной белорусской власти.

Участники этого Съезда хорошо помнят, какой энтузиазм и какая вера в правоту своего дела царили в тысячной толпе депутатов, приступивших к решению судьбы своего родного Края. Все помнят, как величественно спокойно началось историческое заседание в ночь с 17 на 18 Декабря. Никто и в мыслях не допускал, что могли найтись преступные насильники, осмелившиеся посягнуть на высокое Национальное Собрание в самый ответственный момент его деятельности. А между тем преступники эти нашлись. Тайком, за спиной у Съезда они готовили своё гнусное дело. Заговор против суверенного хозяина белорусской земли провели и осуществили пришельцы со стороны в лице „Совета Народных Комиссаров Западной области и фронта“^[2]. Цепляясь за свою власть и боясь, что народ, взявшийся за дело творения своей государственности, выкинет их из их застенка, они вооружённой силой разогнали Всебелорусский Съезд. Впрочем, до того как пустить в дело против безоружного Съезда штыки, Совет пытался действовать провокацией. Вот интересный образчик этих мероприятий. „Телеграмма. Западный фронт. Полукорову. Сообщите товарищам, чтобы на съезде белорусов рады они произвели переворот умов, раскол и выяснили буржуазность ея. Это требуется. Главкозап Мясников“. (См. „Белорусская Земля“. № 1, 1918 г.). История оценит по заслугам „товарищей“ сознательно вносивших раскол в народное, государственно важное дело.

Тем не менее Всебелорусский Съезд первую часть своей задачи осуществил. В присутствии сатрапов из „Совета“, под угрозой штыков и расстрела из броневика, он единогласно под восторженные клики тысячной массы депутатов и звуки марсельезы, вынес резолюцию „об утверждении в пределах Белорусской земли Республиканского строя,“ о неделимости Белоруссии и о закреплении за её гражданами основных прав, завоеванных революцией.

Всебелорусский Съезд, не завершив до конца своего великого дела, не создав в Белоруссии народной белорусской власти, был разогнан. Но после него остался Совет Съезда, т. е. тот орган, которому юридически перешла вся полнота власти и право представительства интересов народа, которая принадлежала самому Съезду. Образовавшись по принципу представительства фракций, групп и течений Съезда, представляя так сказать его лицо и душу, Совет на следующий же день после разгона Съезда приступил к работе. В виду того, что значительное число членов Совета вследствие материальной необеспеченности не могло оставаться долгое время в Минске, в одном из заседаний Совета было решено образовать менее многолюдный орган, которому должны были перейти функции Съезда, в частности, функции исполнительные. Такой орган был затем образован под наименованием: „Исполнительный Комитет Совета I-го Всебелорусского Съезда“. Ему было завещано взять в свои руки власть на Белоруссии в тот момент, когда это окажется возможным. После образования этого органа большинство приезжих членов Совета покинуло Минск. Таким образом, Исполнительный Комитет оказался тем единственным законным носителем суверенитета белорусского народа, который с Января месяца 1918 г. вплоть до образования Рады Белорусской Народной Республики нёс бремя ответственности за политическую жизнь края.

История сулила Исполнительному Комитету сыграть исключительную роль в деле белорусского государственного возрождения. Испытывая на себе всю тяжесть политического террора, воздвигнутого против него большевиками, претерпевая жестокую нужду в средствах, не видя в те дни ни в ком поддержки, Исполнительный Комитет тем не менее не падал духом, не разъезжался и по мере сил работал. Борясь за спасение Белоруссии от раздела он посылает особую делегацию на мирные переговоры в Брест-Литовск; расширяя круг своей деятельности в согласии с постановлением Всебелорусского Съезда включает в свой состав представителей национальных меньшинств; устанавливает по мере сил связь с местами, выпускает воззвания и т. п.

Тем временем розыгрались события. Ведшиеся в течении почти двух месяцев мирные переговоры в Брест-Литовске были внезапно прерваны и немецкие войска стали наступать по всему фронту от Пинска до Риги. „Совет Народных Комисаров западной области и фронта“ вместо того, чтобы объяснить населению откровенно всю правду об ожидающей его участи и признаться в своём бессилии хоть чем нибудь ему помочь, до последней минуты обманывал народ всякого рода „декретами“ о ложности этих слухов и во всеуслышание заявлял что он-Совет Народных Комиссаров — ни при каких условиях народ не покинет. Ложь этих декретов, целиком напоминавших старые успокоения царских губернаторов, обнаружилась, как и следовало ожидать, в ночь на 19 февраля, когда советские власти в отчаянном беспорядке, захватив все народные деньги из казначейства и банков, бежали из Минска и в город вступили первые отряды германских войск.

В этот, именно, момент Исполнительный Комитет Совета Съезда, выполняя волю Съезда, без колебаний объявил себя высшей властью на Белоруссии и призвал население края к спокойствию. По этому поводу им была издана

„Уставная грамота к народам Белоруссии“, следующего содержания:

„Новый грозный момент переживает наша родина. Бывшая в крае власть бесследно ушла. Ныне мы стоим перед возможным занятием края немецкими армиями.

Вы должны взять свою судьбу в собственные руки.

Белорусский народ должен осуществить своё неотемлемое право на полное самоопределение, а национальные меньшинства — на национально персональную автономию.

Право наций должно найти свое осуществление путём созыва на демократических началах Учредительного Собрания.

Но и до созыва последнего вся власть в Белоруссии должна принадлежать населяющим её народам.

Исполнительный Комитет Совета 1-го Всебелорусского Съезда, пополненный представителями революлюционной демократии национальных меньшинств, осуществляя задачу, возложенную на него Съездом, объявляет себя Временной Властью Белоруссии, приступающей к управлению краем и к скорейшему созыву Всебелорусского Учредительного Собрания на основе всеобщего, прямого, равного, тайного и пропорционального избирательного права для всего взрослого населения без различия национальности, вероисповедания и пола.

Временную народную власть в крае, ставящую себе задачей защиту и укрепление завоеваний революции, будет осуществлять созданный нами Народный Секретариат Белоруссии, каковой с сего числа вступил в исправление своих обязанностей. Личный состав Секретариата будет опубликован дополнительно“.

Из этого мы видим, что немедленно были созданы органы управления краем и закипела беспрерывная напряженная работа по созданию нормальных условий жизни. Восстановление в правах распущенной большевиками Минской городской Думы, привлечение к деятельности видных земских деятелей, целый ряд ответственных технических совещаний с участием известных специалистов — всё это родило в утомленном населении надежду, что пора политического безвременья миновала, что пришёл, наконец, на Белоруссии к власти настоящий её хозяин — белорусский народ.

К сожалению и на этот раз творческая государственная работа белорусских сил на пользу родного края была сорвана. Рассматривая Белоруссию, как часть России (или вернее, Великороссии) немецкие оккупационные войска в скором времени заявили, что они не могут допустить существования рядом со своей властью-власти белорусской. В результате такого заявления, сделанного кстати сказать в весьма резкой и даже грубой форме, Народный Секретариат должен был отказаться от функции власти, оставшись вместе с Исполнительным Комитетом политическим центром, объединяющим и организующим общественную жизнь Белоруссии и, по мере возможности, отстаивающим её интересы.

Эта деятельность Исполнительного Комитета вскоре выразилась в издании акта первостепенной важности, а именно, в конституировании Белорусской Народной Республики.

Как было сказано выше, Белоруссия была объявлена Республикой еще 17 декабря 1917 года Всебелорусским Съездом, „утвердившим на её землях республиканский строй“. В те дни — дни грубой расправы с апогеем белорусского движения — Съезд не успел закончить свою работу. Между тем такое завершение необходимо было сделать, в форме выработки соответственного акта (конституции). Сделал это по преемственности обязанностей, Исполнительный Комитет Съезда, издав „Уставную Грамоту к народам Белоруссии от 9 марта 1918 года“. Грамота эта объявляет, что согласно воле Всебелорусского Съезда, Белоруссия является Народной Республикой в тех границах, где имеет численный перевес белорусский народ. Объявляя о том, что граждане Белорусской Народной Республики сохраняют все те права и вольности, которые были добыты революцией, Грамота определённо заявляет, что „основные законы новогогосударства будут созданы его Учредительным Собранием“.

Вслед за изданием этого акта, Исполнительный Комитет Съезда, считаясь с той огромной ответственностью, которую он нёс в качестве органа, руководящего политической жизнью белорусского народа, опять таки в согласии с пожеланиями высказанными как на Съезде так и в его Совете, пополнил свой состав представителями земских и городских самоуправлений Белоруссии, предоставив им 30 % общего числа мест. По соглашению с Минским Губернским Земством и Минской Городской Думой, было постановлено созвать в ближайшее время общебелорусский съезд земств и городов для совещания по целому ряду важных политических вопросов. Вместе с этим были приняты меры к тому, чтобы созвать, несмотря на трудности передвижения, тех членов Совета Съезда, которые ещё не приехали. Одновременно с этим был поднят вопрос о переименовании Совета Съезда, в „Раду Белорусской Народной Республики,“ что и было принято единогласно на одном из следующих заседаний.

В качестве верховного органа белорусского народа, Рада Б.Н.Р. в первую очередь заинтересовалась возможностью приглашения в свой состав представителей населения той части Белоруссии, которая находилась за линией старых окопов т. е. из Гродненщины и Виленщины. Однако, при обсуждении этого вопроса сразу же обнаружилось, что объединение Белоруссии в одно государственное целое вещь почти невозможная. Как известно, к тому времени, а именно, 3 марта нов. ст. в г. Брест-Литовске был заключен представителями Петроградского правительства Совета Народных комиссаров мирный договор, в силу которого „области, лежащие на запад от линии Рига-Двинск-Свенцяны-Лида-Пружаны не будут больше подлежать государственному суверенитету России и будущую судьбу этих областей устроит Германия с Австро-Венгрией по соглашению с их населением.“. Между тем за этой чертой лежит добрая четверть белорусской земли, как то: вся Гродненская губерния с Беловежской пущей, Гродном, Белостоком и Брест-Литовском и часть Виленской губернии с старейшим центром белорусского движения — г. Вильной. Таким образом, живое тело Белоруссии в Марте месяце 1918 года было разорвано на части представителями той самой власти, которая в Минске в Декабре месяце разогнала Всебелорусский Съезд. Мало того, согласно п. IX Брестского договора „обе мирящиеся стороны (т. е. Россия и Германия) отказываются взаимно от тех убытков, которые принесла война населению этих государств“. Всякому ясно, что гибельные условия этого пункта всей тяжестью падают на плечи белорусского народа, пострадавшего от войны, от воинских постоев, бесконечных реквизиций, разрушений своих сёл и городов, а также вследствие бегства в 1915 году, более чем какой либо другой народ в Европе.

Само собою понятно, что Белорусская Народная Республика и её Рада не могли согласиться с тем, что Брестский договор обязателен для белорусского народа. Надо было протестовать, надо было громко, во всеуслышание заявить миру, что цепей, скованных для нея руками большевиков и германских полководцев, Белоруссия добровольно на себя не наложит и от подписания своего смертного приговора отказывается. Тот священный завет, который дал своему Исполнительному органу Всебелорусский Съезд — охрану Белоруссии от раздела — надо было выполнить несмотря ни на какие препятствия. Между тем, выполнить его в тех условиях международного характера, в коих находилась Белорусская Народная Республика в тот момент было невозможно.

Дело в том, что согласно международному закону, договоры и обязательства, заключенные правительством всей страны не могут быть оспариваемы и не признаваемы отдельными её областями. В силу этого, Белорусская Народная Республика до тех пор пока она не заявила о своей государственной самостоятельности, рассматривалась, как часть Великороссии и посему принуждена была молчать и подчиняться действиям Совета Народных Комиссаров.

Оставалось одно из двух: или пренебречь заветом Всебелорусского Съезда, подвергнуться разделу, второй раз политически умереть, обрекши народ белорусский на десятки и сотни лет новых страданий и нищеты, или — отмежевавшись от Великороссии и её безумного правительства, объявить себя самостоятельным государством и тем спасти будущее единого белорусского народа.

Рада Белорусской Народной Республики в историческом заседании своём в ночь на 25 марта 1918 г. приняла второе решение и в III Уставной Грамоте провозгласила Белоруссию вольной и независимой державой.

Считаем необходимым привести полностью этот акт первостепенной важности:

Год тому назад народы Белоруссии вместе с народами России сбросили ярмо российского царизма, который тяжелее всего придавил Белоруссию; не спрашивая народа, он вверг наш край в пожар войны, которая совершенно разорила Белорусские города и деревни.

Ныне мы, Рада Белорусской Народной Республики сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое силою накинули российские цари на нашу свободную и независимую страну.

Отныне Белорусская Народная Республика объявляется Независимой и свободной Державой. Сами народы Белоруссии, в лице своего Учредительного Собрания, решат о будущих государственных связях Белоруссии.

На основании сего теряют силу все старые государственные связи, какие дали возможность чужому правительству подписать и за Белоруссию трактат в Бресте, что убивает на смерть белорусский народ, разделяя землю его на части.

Посему Правительство Белорусской Народной Республики имеет войти в сношения с заинтересованными сторонами, предложив им пересмотреть ту часть Брестского Трактата, какая касается Белоруссии, и подписать мирный договор со всеми воевавшими державами.

Белорусская Народная Республика должна обнять все земли, где живёт и имеет численное преобладание белорусский народ, а именно: Могилёвщину, белорусские части Минщины, Гродненщины (с Гродной, Белостоком и др.) Виленщины, Витебщины, Черниговщины и смежные части соседних губерний, заселённых белорусами.

Белорусская Народная Республика подтверждает все те права и вольности граждан и народов Белоруссии, какие объявлены Уставной Грамотой от 9 марта 1918 года.

Объявляя о независимости Белорусской Народной Республики, Рада её возлагает свои надежды на то, что все любящие свободу народы помогут Белорусскому народу в полной мере осуществить его государствено-политические идеалы“.

Итак, с 25 марта 1918 г. Белорусская Народная Республика — независимая держава!

Ещё одно государство образовалось на развалинах бывшей императорской России. Ещё один народ сам, без чужой указки и насилия со стороны принимается за постройку своей исторической будущности. Сравнительно с другими соседями, положение Белоруссии отличается только тем, что перед новой державой лежат неизмеримо большие трудности, чем перед каким либо другим новообразовавшимся государством: ни перед кем из них нет грозных условий брестского договора, никому из них не грозит убийство. Поэтому Рада Белорусской Народной Республики, предвидя всю тяжесть борьбы своей за государство „полагает, что все, любящие волю народы, помогут ей осуществить её задачи“.

Государственные связи свои с соседними державами, как говорит Уставная Грамота, белорусский народ определит в своём Учредительном Собрании.

Ныне же он должен бороться за свою самостоятельность и, тем самым, за своё единство, за своё благосостояние, за своё право быть свободным хозяином на своей земле.

Он должен добиваться, чтобы в грохоте войны не быть на веки разделённым, чтобы на всемирном конгрессе мира заявить о своём существовании, о своих национальных идеалах. Достигнуть же этого возможно единственно при проведении в жизнь Акта о независимости, провозглашённой Радой Белорусской Народной Республики 25 марта 1918 года.

Будем же, братья, работать, будем упорно бороться за светлое будущее нашего народа.

„За родный Край — за Вольную Беларусь!“

Александр Цвикевич.