Имена собственные по русскому законодательству — Как и в других странах, евреи в России пользовались сперва одними личными именами или иногда прозвищами, не зная семейных имен, фамилий. На неудобства, вытекавшие отсюда в гражданской жизни, обратил впервые внимание Державин (см.), предложивший, в целях правильного счисления евр. населения и облегчения в производстве судебных дел, присоединить при ближайшей переписи к именам и отчествам евреев русские прозвища (Замысловатый, Промышленный и пр.), обязав их употреблять таковые. Это предложение, но без принудительного присвоения определенного имени данному лицу, было принято Положением о евреях 1804 г. (§32): "… каждый еврей должен иметь или принять известную свою наследственную фамилию или прозванье, которое и должно уже быть сохраняемо во всех актах и записях без всякой перемены, с присовокуплением к оному имени, данного по вере или при рождении", каковое правило было повторено Положением 1835 г. (§16). Когда же в 1844 году, с упразднением кагалов, евреи были подчинены городскому управлению, было постановлено: «каждому еврею, главе семейства, объявляется, каким именем и прозванием он записан по ревизии, внесен в посемейный и алфавитный списки и должен именоваться в паспортах и во всяких актах… С переменившим сие имя или прозвание поступается на основании общих о том законов. Думы и ратуши обязаны соблюдать совершенную правильность в написании имен и прозвании каждого еврея». Означенные правила сохранили свою силу по сию пору (т. IX. Зак. о сост., изд. 1899 г. по прод. 1906 года, ст. 769, 771). — Обычно имена заносились в метрические книги в простонародной форме, искажавшей библейские и другие употребительные имена и придававшей им то уничижительный, то ласкательный характер, а родители требовали занесения уменьшительного имени, присваивавшегося ребенку в домашнем быту; Мошко, Шлиомка, Сурка и др. заменили Моисея, Сарру и т. п. Искажению имен содействовали также малограмотные раввины и думы; отсутствие твердо установленного произношения, различного у польских, литовских и южно-русских евреев, открывало широкий простор для новых искажений при переписке имени из одного документа в другой. Недоразумения осложнялись еще тем, что в таких актах, как, напр., брачные, разводные, употребляются имена в их первоначальной форме, согласно библейскому произношению; таким образом, одно и то же лицо значилось в разных документах под разнородными именами, что нередко приводило к тяжелым последствиям при призыве к военной службе (см. соотв. статью); в связи с этим, во избежание ошибок, присутственные места ввели обычай отмечать в актах все те варианты, которые присваивались имени данного лица (Иосиф, он же Иосель, он же Иоська). В 1870 г. капитан Жураковский, совместно с сувалкским раввином Рабиновичем, составили «Полное собрание еврейских имен, употребляемых в настоящее время русскими евреями с переводом на русский язык» и предложили правительству издать книгу, дабы власти могли правильно записывать еврейские имена, но труд этот был признан неудовлетворительным (напечатан в 1874 г.). — С распространением общего образования среди евреев и по мере сближения их с окружающим населением стало проявляться недовольство неблагозвучными или неправильными именами. Выразителем этого настроения явился известный писатель Осип Рабинович (см.); в нашумевшей в свое время статье «О Мошках и Иоськах» («Одесский Вестник», 1858) Рабинович указал на то, что уничижительные имена вошли в обиход во время пребывания в Польше: из угождения к панам евреи позволяли им употреблять те имена, которые приятны в устах матери или любимой женщины, но которые срывались с уст пана, как презрительная кличка; убеждая евреев отказаться от не приличествующих взрослым людям уменьшительных имен, Рабинович напечатал исследование «О собственных именах у евреев» («Новороссийский Литературный Сборник», 1859), чтобы доказать, что у евреев существует много благозвучных имен. — Стесняясь своих искаженных имен, евреи, соприкасавшиеся с христианским обществом, стали заменять их другими однозвучными или однозначащими (Леб, Löwe, Лев); одновременно они начали отказываться от традиционных имен и присваивать себе имена, распространенные среди христиан. Все это не только не встречало противодействия со стороны администрации, но находило как бы сочувствие. В 1871 г. военное министерство, принимая во внимание, что студенты Медико-хирургической академии тяготятся уменьшительными именами, возбудило вопрос о замене в дипломах и других документах уменьшительных имен соответствующими христианскими, тождественными с еврейскими, при условии, что тожественность в каждом отдельном случае будет удостоверяться раввином. Функционировавшая в то время комиссия об устройстве быта евреев высказалась в том смысле, что должно носить имена метрик без всякого изменения; на будущее же время следует составить для руководства список коренных, правильных еврейских имен; эта работа была поручена профессору Петербургского университета Коссовичу и Я. Брафману (см.), однако их труды оказались неполными и неточными, и таким образом, дальнейшее движение вопроса приостановилось. Между тем, от евреев поступали многочисленные ходатайства об исправлении по официальным документам и замене простонародных имен соответствующими русскими; особливо хлопотали об этом купцы, проживавшие вне черты оседлости; они указывали, что помимо неприятного впечатления, которое производят еврейские имена, им тягостно то, что, будучи известны в обществе под русскими именами, они в документах значатся под другими. Идентичные ходатайства поступали также от родителей, дети которых обучались в общих учебных заведениях. — Позже вопросом об именах занялась Высшая комиссия (см.). Замену уже внесенных в метрики имен на еврейские или христианские она признала недопустимой во избежание могущих возникнуть многих недоразумений, но надо предложить раввинам впредь не вносить в метрику простонародных уменьшительных имен. Что касается всплывшего вопроса о присвоении евреям так называемых христианских имен, то комиссией было отмечено, что, согласно заявлению ученых раввинов, «по закону еврейской религии не запрещается евреям, по их желанию, именовать своих детей разными именами, не исключая и христианских, и что, ввиду сего, раввины не считают себя вправе ни воспрещать им наречение избранных ими имен, ни отказывать, при регистрации рождений, в занесении таких имен в метрические книги». На основании указанного комиссия предложила установить, что внесение в метрику еврея под другими именами, кроме библейских, отнюдь не воспрещается. Только один член комиссии, кн. И. Голицын (см.), высказался в смысле запрещения евреям пользоваться христианскими именами: следует составить обязательный для евреев список еврейских имен; запрещение записывать в еврейских метриках имена святых угодников православной и католической церквей вызывается «как религиозным чувством христиан, так и практическими требованиями недозволения евреям прикрывать свое происхождение христианскими именами». Предложение комиссии, одобренное министром внутренних дел (гр. Д. А. Толстым), было принято также министрами народного просвещения, юстиции и финансов; последний требовал, чтобы за записывание уменьшительных имен виновные подвергались наказанию и чтобы был санкционирован циркуляр министерства финансов (19 января 1889 г.) о том, чтобы при внесении евреев в торговые документы, наряду с именами, показанными в метриках, проставлялись в скобках и те имена, коими они пользуются при торговых сношениях. Но разрешение употреблять христианские имена встретило отрицательное отношение со стороны военного министра Ванновского (см.) и обер-прокурора св. Синода Победоносцева. Это побудило министра вн. дел обратить внимание подлежащих министров на то обстоятельство, что у евреев нет списка имен, санкционированного их религией, и что они издревле пользовались не одними библейскими именами, заимствовав многие у окружающих народов; иные из этих последних перешли позже в святцы, но все же остались на почве еврейства; библейские имена также одни и те же у евреев и христиан, и различие заключается лишь в фонетической транскрипции; при таких условиях провести границу между христианскими и еврейскими именами весьма затруднительно, и запрещение евреям носить имена только потому, что ими пользуются христиане, не может иметь твердых оснований. Поэтому, заключил министр, никакая законодательная регламентация в деле выбора имен не нужна; требуется лишь одно, чтобы евреи носили те имена, под которыми они записаны в метриках. Победоносцев удовольствовался этими объяснениями и отказался от своего протеста. Ванновский же настаивал на своем мнении: еврей должен быть возможно менее замаскированным, «дабы христианин был осторожнее с ним в деловых сношениях» [В 1890 году с.-петербургский градоначальник сделал распоряжение, чтобы на вывесках заведений, принадлежащих лицам еврейского происхождения, в видах устранения «недоразумений», означались крупным шрифтом на видном месте имена, отчества и фамилии содержателей заведений. Впоследствии сенат не признал за полицией права предъявлять подобное требование.]. В результате высочайше утвержденным 23 апреля 1893 г. мнением Государственного совета было постановлено, чтобы евреи именовались теми именами, которые значатся в метрике; исправления не допускаются за исключением предусмотренного случая погрешности писца (ст. 770); за присвоение не принадлежащих имен и фамилий или перемену их виновные подлежат наказанию по 1416 статье Уложения о наказаниях (в первый раз денежным взысканиям не свыше 200 рублей), а в случае совершения сего с какой-либо преступной целью наказание определяется по правилам о совокупности преступлений. Таким образом, за евреями была сохранена свобода в выборе имени для новорожденного (в случае отказа раввина записать новорожденного под христианским именем жалоба на раввина, по сенатскому разъяснению 1903 г., вносится чрез посредство министра внутренних дел на рассмотрение раввинской комиссии). В 1910 году некоторые видные общественные деятели (депутат Бродский и др.) были привлечены к ответственности по указанной статье за замену имени, но высшие судебные места вынесли оправдательные приговоры, так как при перемене имени фамилия осталась прежняя. — В 1850 году евреям было запрещено изменять фамилии при крещении; но в 1856 году было разрешено евреям, состоящим в военном ведомстве, принимать новые фамилии, заимствованные от имени крестных отцов, причем старая фамилия должна отмечаться в послужных списках (ст. 772). — В Царстве Польском многие евреи вовсе не пользовались фамильным именем, другие же своевольно таковое переменяли; ввиду этого постановлением наместника 27 марта 1821 года евреям было вменено в обязанность в течение определенного срока объявить в магистратах и уездных управлениях свои имена и фамилии; когда же оказалось. что очень многие не исполнили этого требования и предусмотренная кара — высылка из края — не могла быть осуществлена в столь широких размерах, было постановлено, чтобы власти сами назначили фамилии таким евреям. В 1850 г. здесь было запрещено (как и в Империи) менять фамилии при крещении.
— Ср.: «Справка к докладу С. Панчулидзева по еврейскому вопросу» (составлена канцелярией Совета объединенных дворянских обществ), 236—9, 244; «Обзор постановлений Высшей комиссии»; Леванда, «Хронологический сборник», №№ 59, 304, 510, 615, 945, 952, 959; Мыш, «Руководство к русским законам о евреях»; «Сочинения» О. Рабиновича, том III; Материалы комиссии по устройству быта евреев (по Ц. Польскому); Ю. Гессен, «Право евреев на имена», «Новый Восход», 1910, № 31.
Ю. Г.8.