Work Text:
Блейц смотрел Альфору в глаза, не отрываясь. Голубые, с тонкими белыми прожилками у самого зрачка, по цвету — чистейший арктический лёд, но холодом от взгляда не веяло. Напротив, от всего Альфора исходили волны энергии, Блейц был действительно впечатлен тем, как долго он сидит неподвижно, обычно его невозможно было удержать на месте. Он всегда был в движении, даже в своей алтеанской лаборатории скакал от пробирки к пробирке, перебежками спускался по ступеням между уровнями, быстрым взмахом руки подзывал к себе панель информации. Блейц не говорил этого вслух, но следить за ним таким, суетным и увлеченным, было сплошным удовольствием.
А сейчас он сидел напротив, неподвижно, нарочито спокойно смотрел прямо в глаза и не моргал. Блейц не моргал тоже, смотрел пристально. Он с удовольствием сейчас осмотрел бы всё лицо Альфора, скользил бы изучающим взглядом по снежно-белым волосам, словно не видел их каждый квинтант своей жизни; нежно оглядел бы острую скулу, очертил бы дорожку по смуглой коже до красивых ровных губ и на них, пожалуй, задержался бы взглядом подольше, ясно давая понять свои намерения.
Но сейчас ему оставалось только смотреть в глаза Альфора, смотреть, не отрываясь, потому что они поспорили и на кону стоял значительный приз — желание.
Блейц уже давно знал, чего хочет, и когда Альфор повис на его плече, прося сыграть в «эту забаву с планеты Кшекк», о которой он вычитал в архиве, он помялся с минуту лишь для вида, а затем с охотой согласился. Он не скажет об этом вслух, но он просто хотел уловить, как за секунду выражение лица Альфора изменилось на очаровательно-просящее, заискивающее, а затем его лицо озарила широкая самодовольная улыбка.
Блейц смотрел в глаза Альфора и жалел, что они разных видов. На родной планете он мог бы просто нагнуться чуть ближе, позволить своей головной антенне аккуратно коснуться чужой и понять: примут его или отвергнут. В животе свернулась пружина волнения, стоило только об этом подумать. Нет ничего более интимного, чем соприкосновение антеннами, потому что именно таким образом можно транслировать свои мысли собеседнику. Напрямую. Налкводы очень ценят личную свободу и позволять кому-то проникать в самое сокровенное — в мысли — могут далеко не все. Блейц хотел бы разделить этот момент именно с Альфором. Если бы только мог. Невозможно было так помешаться на чужаке, но вот, где он оказался - сидел посреди огромной библиотеки в его замке на Алтее, добровольно покинув родную планету. Смотрел в его восхитительные голубые глаза и видел в них отражение любимых морей. Смотрел и знал — он никогда не будет принадлежать ему и никогда не посмотрит в ответ так, как хочется сердцу. Двум его сердцам. Блейц чуть не прикрыл от досады веки, но вовремя опомнился и ещё шире распахнул их. Он не позволит себе проиграть сегодня. Он заберёт своё желание, свой приз, а дальше будь что будет. Он всегда может отмахнуться и свести всё к шутке.
— Сдаёшься? — Альфор самодовольно улыбался и Блейц это скорее услышал, чем увидел.
— Не дождёшься! — Блейц криво, нервно усмехнулся. — С чего ты вообще решил сыграть в это?
— Проверить нашу выдержку! Кшекки могут смотреть друг другу в глаза, не отрываясь, три квинтанта подряд! Представляешь? — Блейц улыбнулся восторженному голосу Альфора, всё-таки он обожал его природную любознательность. Ему нужно было знать всё и сразу, а по возможности ещё и испытать на себе. А Блейцу просто хотелось быть рядом так часто, как это только возможно, поэтому они вместе укрощали горных горлаков, ныряли в самые глубокие озера Алтеи в поисках редких водорослей и с завидной регулярностью находили проблемы на чужих планетах. Просто потому что Альфор вот такой — сгусток неукротимой энергии, обжигающий, но чарующий. К нему всегда хочется быть ближе.
— Альфор, у кшекков три пары глаз, а у нас всего по одной. — Блейц старается не сводить взгляд с расширившихся зрачков своего соперника. До чего же он очарователен.
— Квизнак! Надо было дочитать документ до конца.
Почему-то Блейц не верил, что Альфор не знал этого, он всегда был достаточно дотошным. Но зачем тогда ему это?
— Что ты загадаешь?
Повисло молчание. Блейц размеренно дышал, стараясь не отводить взгляд. Глаза уже неприятно щипало и начинало жечь.
— Ты не угадаешь. — Слишком тихо ответил Альфор.
— О, да ладно? — Блейц всегда с радостью принимал его вызов. — Опять попросишь меня почистить стойла за хорусами? Или спуститься на самое дно твоей купальни в замке и показать, как светятся плавники? До сих пор не понимаю, зачем тебе надо было на это посмотреть. Снова разыграть Тригель? Помилуй, в прошлый раз я едва от неё удрал, никогда не думал, что она так страшна в гневе, особенно, когда дело касается её ненаглядных механизмов!
— Нет, нет и нет. И твои плавники просто очень... — Блейц заметил, как дрогнул взгляд Альфора, — просто мне нужно было поставить эксперимент. Никогда ещё не видел такого у твоего народа.
— А ты почаще на меня смотри. — Блейц хотел, чтобы это было шуткой, но осознал, как звучали его слова лишь когда оба сердца быстро-быстро застучали, и он заметил боковым зрением, как краснеют кончики ушей Альфора.
— В любом случае, ты не угадал. И не угадаешь. — Ещё тише сказал алтеанец.
Что он мог загадать такого? Не глупый розыгрыш, не сложное дело в отместку и даже не нелепость ради удовлетворения собственного любопытства.
— Спарринг?
— Ты же знаешь, что мы можем сразиться в любой момент. Нет. — Действительно, последнее время Альфор всё чаще подкрадывался к нему со спины, повисая на шее, плече или руке, предлагая потренироваться. Парные клинки, меч, лук, рукопашный бой — оружие было не важно. Блейц обожал их тренировочные сражения, потому что можно было прикасаться к Альфору часто и много, можно было прижимать его всем телом к земле, ощущая заполошенное дыхание на своей шее, можно было разглядывать его так близко, пускай всего мгновения. А потом нестись в свои покои, чтобы он не заметил, до какого состояния доводит.
Сейчас у Блейца остался только один вариант того, что мог загадать Альфор. И пусть он боялся озвучить его вслух, но глаза уже сильно жгло и он чувствовал, что если его догадка подтвердится, то смысла бороться дальше уже попросту не будет.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся обратно на Налквод?
Альфор издал неразборчивый вздох, удивленно моргнул несколько раз и тут же нахмурился.
— Ты в своём уме? С чего ты это взял? Нет. Нет! — Он возмущенно взмахнул руками. — Чего ты лыбишься?!
Блейц улыбался, его внезапно заполнило летучее ощущение счастья. Альфор не заметил, что уже проиграл. И он не собирается его прогонять. Что может быть лучше?
Разве что исполнение его заветного желания.
— Это улыбка победителя, Альфор! — Блейц откинулся назад, упёрся руками в пол. Они сидели посреди библиотеки на огромных подушках, валяющихся вокруг. Альфор привёз их с одной из экспедиций специально для него, знал, что налкводы больше предпочитают сидеть так, чем на обычных стульях.
— Что ж, — король Алтеи не улыбался, — чего ты хочешь?
Блейц пытаться утихомирить оба своих сердца, так нетерпеливо трепещущих в груди.
— Моё желание: закрой глаза. И не прогоняй меня, что бы не произошло. — «Потому что я не знаю, как буду жить, не видя тебя каждый квинтант» — эти слова Блейц всё ещё боялся произнести вслух.
Альфор выглядел озадаченным, но покорно прикрыл глаза и замер. Блейцу хотелось верить, что смутная надежда вперемешку с тревогой, которую он заметил на глубине его глаз, ему не привиделась. Однако, этого было недостаточно.
— Пообещай, что не прогонишь. — Блейц поморщился, в его голосе было слышно слишком много неприкрытого отчаяния.
— Никогда. Обещаю.
Блейц осторожно придвинулся ближе, так, чтобы до лица Альфора осталось так мало расстояния, что можно было почувствовать, как его прерывистое дыхание оседает на коже. Сейчас он был таким непривычно тихим, даже уязвимым. Блейц не успел осознать, что делает, как застал себя мягко поглаживающим кончиками пальцев линию скул, поднялся до голубых меток, к которым давно мечтал прижаться губами, очертил линию вдоль подбородка и задержался, придерживая лицо Альфора. Тот, казалось, не дышал. Но и не отталкивал тоже. Оба сердца наперебой стучали в груди Блейца, отдаваясь шумом в ушных плавниках, заглушая мысли, напуская туман на страх. Сейчас — всё или ничего. Он не простил бы себе, если бы не попробовал.
Блейц слегка наклонил голову, секунду наслаждался опасной близостью, а затем исступленно прижался к губам Альфора. Они оказались тёплыми, даже горячими — Блейц не мог ожидать чего-то другого от огненного Альфора. В тепле и мягкости хотелось утонуть и он, одурев, потянул Альфора к себе за шею, напористо толкнулся внутрь языком, пытаясь немного раздвинуть губы, стараясь не задеть их своими клыками. Краем сознания он удивлённо заметил, что Альфор так же охотно отвечал ему, подавался вперед и вжимался, влипал в него грудью и бедрами, разжигая внутри настоящий пожар. Это даже лучше, чем во всех мечтах, которые видел Блейц после их спаррингов. Альфор отвечал, глубоко, горячо, с готовностью подавался навстречу не только губами — всем телом — так, что Блейц за одно только это был готов умереть. Пускай через несколько тиков наваждение спадёт, но он уже знает, что навсегда запомнит это — безумно горячего Альфора, его руки на своей шее, его бёдра, седлающие его, его гибкое сильное тело, вжимающееся так сильно, что кажется — у них теперь три сердца на двоих.
Блейц отчаянно цеплялся за него, тянул на себя, гладил руками по спине, пропускал мягкие волосы сквозь пальцы и целовал, целовал, целовал, желая получить как можно больше в этот миг, чтобы выжечь его внутри себя навсегда. Он уже точно знал — он не сможет без этого жить, он чувствует, как изнутри его сжирает любовное пламя. Всему виной Альфор, его персональное солнце, его неукротимый пожар, пробуждающий только жажду и жадность. Подобного у Блейца не было никогда и он знает, что не будет и вовсе, так, как сейчас, когда голова пустеет и остаются только воспоминания об альфоровских губах и руках, о его тяжелом дыхании. Весь мир сузился и исчез за пределами его губ и глаз. Блейц чувствовал, что внутри уже выжжен дотла и каждый его нерв звенел от напряжения, а в ушах стоял гулкий стук сердец, с каждым ударом приближающим его к краю, за котором ничего — кроме Альфора.
Блейц боялся отпускать его, потому что не знал, что будет дальше, и сейчас спешил дотронуться до всего, до чего он только позволит. Альфор прерывисто выдохнул сквозь стиснутые зубы и тихо застонал, поднимая на Блейца затуманенный взгляд, и впился в него губами. Блейц просто не мог поверить. Ни себе, ни ему. Не может быть так, чтобы всего тик назад он боялся задержать взгляд на желанном лице чуть дольше приличного, а сейчас он перевернул его на спину, вжимая в подушки, и покрывал его лицо и шею чередой поцелуев, чувствовал, как сильные руки обвивают за пояс и прижимают к себе всё ближе. Ближе. До одури, до полной потери себя, с пьянящим желанием раствориться и позволить огню сожрать себя, отдаться ему навстречу.
— Глупый, какой же ты глупый. — Поцелуй, ещё один. — Не прогоню тебя. Никогда. — Альфор говорил это в самые губы, голубые метки на его лице светились и Блейц был абсолютно точно уверен: он никогда ещё не был счастливее. Он почувствовал, как их общий темп замедлился, но Альфор и не думал отстраняться. Блейц осторожно отвел с его лица светлую прядь. Неужели можно больше не скрывать свою нежность?
— Я могу быть твоим?
— Только если ничьим больше.
Блейц улыбнулся Альфору так тепло и с таким облегчением, словно до сих пор и не верил.
— Обещаю.
Блейц смотрел в глаза Альфору, не отрываясь. Голубые, с белыми прожилками у самого зрачка, сейчас они светились изнутри, подобно меткам на его скулах. Блейц улыбнулся, подумав, что точно знает: желание Альфора совпало с его собственным. Он приподнялся и оставил невесомые поцелуи на метках. Как же давно он мечтал это сделать!
— Знаешь, — голос Альфора впервые звучал очень мягко, — я думаю, кшекки бы мне проиграли. В твои глаза я могу смотреть бесконечно.
Блейц расцвёл счастливой улыбкой, но тут же собрался и произнёс с кокетливой ухмылкой:
— Посоревнуемся?
Ответом ему послужил долгий и глубокий поцелуй.