Дон-Аминадо

Дон-Аминадо

Статья в Википедии

Дон-Амина́до (после Второй мировой войны печатался как Д. Аминадо, настоящее имя Аминодав Пейсахович Шполянский; 1888 — 1957) — русский поэт-сатирик, мемуарист, адвокат.

# А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Э Ю Я

• Авелю только сочувствуют, а про Каина даже поэмы пишут.

• Без царя в голове и республиканцам плохо.
• Благородные люди всё помнят, расчётливые ничего не забывают.
• Богатые люди украшают стол цветами, а бедные родственниками.
• Богатые писатели дают на чай, бедные — интервью.
• Большевизм и фашизм — это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.
• Борьба за существование, которая ничего не даёт, считается идейной…
• Брак по расчёту — это либретто музыки.
• Бросать жребий можно, но швыряться им не следует.
• Бросая утопающему якорь спасения, не старайтесь попасть ему непременно в голову.
• Бросить в женщину камень можно только в одном случае: когда этот камень драгоценный.
• Будущее полно надежд, но отчество их неизвестно.
• Будьте милосердны не только к домашним животным, но и к домашним вообще.

• В каждой женщине есть Д. Ж.: дамское и женское. Женское — совершает подвиги, дамское — болтает по телефону.
• В каждом булыжнике дремлют искры, надо уметь их только высечь.
• В любви есть три знака препинания: восклицательный, многоточие и точка.
• В нормальной женской биографии до тридцати лет — хронология, после — мифология.
• В обществе глухонемых и заика считается краснобаем.
• В погоне за главным не пропустите второстепенного.
• В политической экономии есть два метода: европейский — отложить и русский — одолжить.
• В раю можно найти карты, но трудно найти партнёров; между тем как в аду сколько угодно партнёров, но невозможно найти карты.
• Великодушием можно убить только человека, но не слона.
• Взаимное понимание требует взаимной лжи.
• Во время гражданской войны история сводится к нулю, а география — к подворотне.
• Во всякой лжи можно сознаться, только в святой необходимо упорствовать.
• Вождь выходит из народа, но обратно не возвращается.
• Возраст женщины, которая всех критикует, называется критическим возрастом.
• Волосы — как друзья: седеют и редеют.
• Всё нехорошо, что нехорошо кончается.
• Вставайте с петухами, ложитесь с курами, но остальной промежуток времени проводите с людьми.
• Высланной овце — волчий паспорт на утешение.
• Выходя из себя, не забудьте вернуться.

• Глаза — это инициалы души.
• Государственный деятель должен постоянно сниматься, иначе его забудут.
• Грамотные люди могут жениться по объявлению, безграмотные — только по любви.

• Дальше едешь, тише будешь!
• Девушка, прозевавшая несколько партий, считается беспартийной.
• Декольте — это только часть истины.
• Дети — цветы жизни, которые не удалось вырвать с корнем.
• Для памятников нужны герои, для отвинчивания памятников нужна толпа.
• Для того чтобы не сделать ни одного ложного шага, надо всё время топтаться на месте.
• Для того чтобы стать настоящей душой общества, надо не щадить ни души, ни общества.
• Для утвердительного ответа достаточно лишь одного слова — «да». Все прочие слова придуманы, чтобы сказать «нет».
• До торжества великих идей доживут не пацифисты, а старожилы.
• Дон Жуан менял только подлежащее, но оставался верен сказуемому.
• Достаточно впасть в детство, чтоб опять начать подавать надежды.
• Дружба все видит и не обращает внимания. Любовь на все обращает внимание и ничего не видит.
• Дружба — чем старше, тем крепче, любовь — чем крепче, тем моложе.

• Если б Диоген вовремя женился, он бы не дошёл до бочки.
• Если б мы знали всё, что о нас будут говорить, когда нас не будет, нас бы уже давно не было.
• Если бы за каждой светлой личностью следил очевидец, то на свете была бы тьма очевидцев и ни одной светлой личности.
• Если не быть фаталистом, можно остаться холостяком.
• Если ограничить жизнь домашним кругом, то квадратуру круга найти не трудно.
• Если очень долго поступать по-свински, то в конце концов можно устроиться по-человечески.
• Если ты уже вынул человека из петли, то не толкай его в прорубь.
• Если у вас действительно есть план спасения России, то оставьте его в черновике и никому не показывайте.
• Если человек слышит голос совести, то у него все вопросы решаются большинством одного голоса.
• Есть два способа испортить жизнь: окружить себя умниками и окружить себя дураками.

• Жена создает климат, а муж делает погоду.
• Живя в болоте, ты не рискуешь, что тебя захлестнет волна.

• За женатого дурака краснеет его жена, за холостого — всё общество.
• Застенчивого человека везде затолкают — и в метро, и в Царствии Небесном.
• Зачем громко каяться, когда можно тихо грешить?

• И вор имеет инстинкт собственности, но только чужой.
• И для легендарной жизни нельзя придумать иного конца, чем смерть.
• И осиновый кол есть вид памятника.
• И тайным голосованием можно обнаружить явную глупость.
• Из крупного самородка может получиться здоровенный выродок.
• Из пессимизма ещё есть выход, из оптимизма — никакого.
• Иллюзия, вошедшая в привычку, называется счастьем.
• Истинная дружба состоит не в том, чтоб рассказывать, а в том, чтоб выслушивать.
• История русской революции — это сказание о граде Китеже, переделанное в рассказ об острове Сахалине.

• Каждый алкоголик в детстве был молокососом.
• «Книги имеют свою судьбу…» Это значит, что книги, взятые для прочтения, обратно не возвращаются.
• Когда говорят — договор дороже денег, то имеют в виду инфляцию.
• Когда люди не сходятся в главном, они расходятся из-за пустяков.
• Когда некто тебе противный что-то тебе доказывает, то это и есть доказательство от противного.
• Когда прошлое становится легендой, настоящее становится чепухой.
• Когда с человека нечего больше взять, с него хоть маску снимают.
• Косую сажень на сантиметры не меряйте.
• Кто не страдал бессонницей, тот не знает своей биографии.
• Кто часто озирается, тот ничего не видит.

• Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
• Легче снять маску с мертвого, чем сорвать с живого.
• Лежачего не бьют, а терпеливо дожидаются, пока он встанет.
• Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте думать всё-таки головой.
• Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
• Лучше быть относительно правдивым, чем приблизительно честным.
• Лучше задыхаться от одышки, чем от скуки.
• Лучше сразу остановиться на многоточии, чем постепенно дойти до точки.
• Люби человечество сколько тебе угодно, но не требуй взаимности.
• Любовное правило: чем длиннее предисловие, тем короче роман.

• Материалисты ходят на именины, идеалисты на похороны.
• Министр без портфеля всё равно, что вишня без косточки.
• Министр Геббельс исключил Генриха Гейне из энциклопедического словаря. Одному дана власть над словом, другому — над словарем.
• Мужчины лгут просто, женщины со слезами на глазах.

• Надеяться надо до последней минуты. Но в последнюю минуту можно и перестать.
• На посмертную славу рассчитывают только обыкновенные дураки, монументальные устраиваются при жизни.
• На свете очень много хороших людей, но все они страшно заняты.
• Напрасно ты думаешь, что камень, поставленный на могиле философа, это и есть философский камень.
• Находиться всё время на краю пропасти это ещё не значит иметь постоянный адрес.
• Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
• Начинать новую жизнь лучше всего с понедельника.
• Не думай дурно о всех ближних сразу, думай по очереди.
• Не клянитесь письменно в вечной любви. Клянитесь устно.
• Не посматривай на часы, когда тебе говорят о Вечности.
• Не преувеличивай значение дружбы, это уменьшает число друзей.
• Не так опасна преждевременная старость, как запоздалая молодость.
• Не так опасно знамя, как его древко.
• Не шутка родиться в сорочке; важно, чтоб вам её не обменяли в прачечной.
• Невозможно хлопнуть дверью, если тебя выбросили в окно.
• Неразговорчивый собеседник может довести до отчаяния, словоохотливый — до преступления.
• Нет более опасного взрыва, нежели взрыв справедливости.
• Неудачники никогда не опаздывают, но всегда приходят не вовремя.
• Нигде так не уместны придаточные предложения, как в похоронном объявлении.
• Никогда не говорите, что дела идут хуже некуда. Подождите до завтра: вы увидите, что они стали ещё хуже.
• Никто и никому в мире так не обязан, как обезьяны Дарвину.
• Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.
• Ничто так не портит семейную жизнь, как личная секретарша.
• Ничто так не сбивает с пути, как стояние на перепутье.
• Ничто так не утомляет, как ожидание поезда. Особенно, когда лежишь на рельсах.

• Обиднее всего поскользнуться на апельсиновой корке, не дотронувшись до апельсина.
• Объявить себя гением легче всего по радио.
• Обыкновенных детей приносят аисты, а любознательные сами рождаются.
• Однолюбом называется человек, который обманывает только ту, которую он любит.
• Оскорбить действием может всякий, оскорбить в трёх действиях — только драматург.
• От лжесвидетельства к беллетристике — один шаг.
• От недержания речи помогает не громоотвод, а молния.
• От нервного лгуна можно всего ожидать, даже правды.
• От твердого решения тем приятнее отказаться, чем оно тверже.
• Относитесь к собственной жене так, как будто она не ваша жена, а чужая.
• Отцом называется тот, кто платит алименты.
• Ошибки молодости проходят с годами, а в особенности со смертью.
• Ощущение осадка есть признак души.

• Пауза во лжи должна быть художественной.
• Пейте за братство народов, но за всех сразу… Иначе вы перепьётесь.
• Пессимизм — это вопрос темперамента, оптимизм — вопрос жалованья.
• Писатели делятся на известных, безвестных и пропавших без вести.
• После родственников самое неприятное — это однофамильцы.
• После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский на «ты».
• Посмертная маска, сделанная при жизни, считается недействительной.
• Пощечина — это отмена рукопожатий, доведённая до логического конца.
• Предков вешают на стене, а современников — где попало.
• Предложить вместо любви дружбу — всё равно что заменить кудри париком.
• Прежде чем хлопнуть дверью, убедись, что она хлопает!
• Пример раздвоения личности: принц и нищий.
• Принципы пахнут щёлочью, истины — кровью.
• Про каждого человека можно написать роман, но не каждый человек заслуживает некролога.
• Про свинью можно сказать что угодно, кроме того, что она притворяется.
• Прожиточный минимум — это не умереть, не получив жалованья.
• Прозаик говорит: коньяк — три звёздочки. Поэт говорит: через коньяк — к звёздам!
• Против однофамильцев надо принимать меры заранее.
• Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
• Путь к забвению лежит через триумфальные ворота.
• Пытай дружбу каленым железом, но не испытывай её благородным металлом.

• Расстояние увеличивает иллюзию; иллюзия уничтожает расстояние.
• Расцвет военных наук возможен только в мирное время^[1].
• Родиться, в чём мать родила, это нудизм; а остаться, в чём мать родила, катастрофа.

• С тех пор как свиньи узнали про Фрейда, они всякое свинство объясняют комплексом.
• Самый большой слон тоскует по родине молча, а самый маленький поэт — во всеуслышание.
• Серьёзность — это ремесло. Легкомыслие — искусство.
• Скептик — это тот человек, который не верит в бесплатный энтузиазм.
• Словом можно обидеть, словарём — ушибить.
• Смысл долголетия в том и заключается, чтобы пережить своих кредиторов.
• Снисхождение ранит, великодушие убивает.
• Сочувствие — это равнодушие в превосходной степени.
• Сплетня — это плата за гостеприимство.
• Сплетня оживляет разговор, пятно — скатерть.
• Стоеросовый дуб политуры не держит.
• Стрельба есть передача мыслей на расстоянии…
• Счастливые поколения занимаются шведской гимнастикой, несчастные — переоценкой ценностей.
• Счастливым называется такой брак, в котором одна половина храпит, а другая — не слышит.

• Теоретик занимается подсчётом мерзавцев, практик — подсчётом уличных фонарей.
• Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
• Только несказанное и стоит запомнить.
• Только тот, кто не страдал бессонницей, может думать, что всё обстоит как нельзя лучше.
• Только чужую жизнь и можно рассказать своими словами.
• Трудно жить полной жизнью на пустой желудок.
• Трын-трава и зимой растет.

• У отзывчивых людей один недостаток: их никогда нет дома.
• У парадного подъезда размышлять уж поздно.
• У самородка всё от Бога и ничего от среднего учебного заведения.
• У чужих жён мигрени не бывает.
• Уговорить хирурга вырезать вам аппендикс в кредит — это и значит сделать кредитную операцию.
• Ударом кулака можно и конституцию переделать.
• Умереть под забором, это значит не дождаться братства народов.
• Умный для того и окружает себя дураками, чтобы быть в одиночестве.

• Ходить в баню — терять время для самообразования.
• Хорошие часы — как свидетели: чем дороже стоят, тем они точнее показывают.

• Цитаты не только выражают чужую мысль, но и прикрывают наготу собственной.

• Человека, который ясно видит, что он ошибся, называют ясновидцем.
• Чем пьедестал выше, тем угол падения больше.
• Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом.
• Чтоб любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным.
• Чтобы доверие было прочным, обман должен быть длительным.
• Чтобы оскорбить на словах, не надо быть полиглотом.
• Чтобы прослыть глубокомысленным, надо долго хмуриться.
• Чуткие натуры всем сочувствуют, но всех переживают.

• Эгоцентрик — это такой субъект, который, кроме собственной метрики, ничего не читает.
• Экспромты хороши, когда они являются внезапно, любимые женщины — когда предупреждают.
• Энтузиазм зависит от темперамента, одышка — от лестницы.
• Эфиопская пословица: лучше сезон дождей, чем сезон вождей.

• Юность довольствуется парадоксами, зрелость — пословицами, старость — афоризмами.

Последним аккордом в этом состязании московских амазонок была жеманная поэзия Веры Инбер, воспевавшей несуществующий абсент, парижские таверны, и каких-то выдуманных грумов, которых звали Джимми, Тэдди и Вилли. На настоящий Парнас её ещё не пускали, и на большую дорогу она вышла позже, дождавшись новой аудитории, новых вождей, и «новых песен на заре». Никаких звёздных путей она не искала, но, обладая несомненной одарённостью, писала манерные и не лишенные известной прелести стихи, в которых над всеми чувствами царили чувство юмора и чувство ритма. Миниатюрная, хрупкая, внешне ни в какой мере неубедительная, ― недоброжелатели называли её рыжиком, поклонники ― златокудрой, ― она, помимо всего, обладала замечательной дикцией и знала толк в подчёркиваниях и ударениях. Читая свои стихи, она слегка раскачивалась из стороны в сторону, сопровождая каждую цензуру притоптыванием маленькой ноги в лакированной туфельке. В стихах чувствовались пружины, рессоры, покачивания шарабана, который назывался кэбом. Милый, милый Вилли! Милый Вилли! Расскажите мне без долгих дум ― Вы кого-нибудь когда-нибудь любили, Вилли-Грум?!... Вилли бросил вожжи… Кочки. Кручи… Кэб перевернулся… сделал бум! Ах, какой вы скверный, скверный кучер, Вилли-Грум! Не прошло и года, как Вера Инбер сразу повзрослела. Побывав в Кремле у Льва Троцкого, вождя красной армии и любителя жеманных стихов, она так, одним взмахом послушного перышка и написала: Ни колебания. Ни уклона. Одна лишь дума на челе. Четыре грозных телефона Пред ним сияют на столе…[2]

— «Поезд на третьем пути», 1954

Ещё один постоянный отдел «Произведения молодых авторов», где дочь поэта Мирра Бальмонт, 13 лет от роду, писала с величайшей и многообещающий простотой: Связку белых венчальных цветов Я искал для невесты моей. Но нашёл я лишь чёрный тюльпан, Не нашёл я цветка ей белей... — После этого «чёрного тюльпана» редакция стала смотреть в оба, и уже никакие просьбы и ходатайства отцов и матерей не могли поколебать принятого за правило решения.[2]

— «Поезд на третьем пути», 1954

А ведь вот, от Ивана Алексеевича Бунина никто ничего не требовал. Ни бледного мраморного чела, ни олимпийского сияния. Проза его была целомудренна, горячей мыслью выношена, сердечным холодом охлаждена, беспощадным лезвием отточена. Всё воедино собрано, всё лишнее отброшено, в жертву прекрасному принесено красивое, и вплоть до запятых ― ни позы, ни лжи. Не случайно, и не без горечи и зависти, уронил Куприн: ― Он, как чистый спирт в девяносто градусов; его, чтоб пить, надо ещё во как водой разбавить! Но Брюсов, помилуйте! ― Цевницы, гробницы, наложницы, наяды и сирены, козлоногие фавны, кентавры, отравительницы колодцев, суккубы, в каждой строке грехопадение, в каждом четверостишии свальный грех, ― и всё пифии, пифии, пифии... А ведь какой успех, какое поклонение, какие толпы учеников, перипатетиков, обожателей, подражателей и молодых эротоманов, не говоря уже о вечных спутницах, об этих самых «молодых девушках, не лишённых дарования», писавших письма бисерным почерком и на четырёх страницах, просивших принять, выслушать, посоветовать и, если можно, позволить принести тетрадку стихов о любви и самоубийстве... Одна из самых талантливых. Надежда Львова, не только добилась совета и высокого покровительства, но, исчерпав всю гамму авторских надежд, которым в какой-то мере суждено было осуществиться, проникновенно и поздно поняла, что человеческие и женские иллюзии не осуществляются никогда. Что-то было непоправимо оскорблено и попрано. В расцвете лет она покончила с собой, книжка стихов, которая называлась «Вечная сказка», вышла вторым посмертным изданием. О молодой жертве поговорили сначала шёпотом, потом всё громче и откровеннее. Потом наступило молчание. Потом пришло и забвение.[2]

— «Поезд на третьем пути», 1954